Мои черты лорд Цорей не приукрасил, передал живо и точно. А вот одежда оказалась сильно изменена. Воротник белой сорочки был изображен большим, а не куцым, как получилось у меня из-за недостатка ткани. С острыми уголками, как носили другие девушки. На рисунке уголки даже были украшены несуществующей вышивкой. Вырез темно-серого платья тоже оказался ровным, а не чуть скошенным влево из-за ошибки вытачки.
По всему выходило, что лорд Адсид снова прав…
ГЛАВА 9
Слуги суетились у большого окна, выходящего в сад. Проворно переставили и раздвинули стоявший у стены стол так, что бы было удобно сидеть за ним вдвоем. Постелили белую скатерть, поставили подсвечники, сервировали ужин. Один из мужчин открыл бутылку вина; другой, повинуясь жесту ректора, задернул тяжелые шторы; третий поставил к столу стулья с высокими резными спинками. Слуги делали все быстро, явно не в первый раз и при этом не смотрели в мою сторону.
Украдкой наблюдая за мужчинами, невольно задумалась над тем, сколькие женщины бывали тут до меня, и в каком двусмысленном положении я оказалась. Деловой разговор ректора и студентки в поздний час редкость. Но даже если допустить такой поворот, то все равно никакая беседа об университетских делах не должна заканчиваться ужином…
Слуги поклонились, вышли, старший из них пожелал приятного вечера. Дверь тихо затворилась, лорд Адсид пригласил меня к накрытому столу.
— Εсли вы считаете, что чего — то недостает, не постесняйтесь сказать. Принесут, — заверил магистр. — Сегодня на ужин грибной суп-пюре с сухариками, жареный лосось с тимьяном и овощи. На десерт запеченная в меду пряная груша, — невозмутимо, с улыбкой радушного хозяина пояснил ректор, когда я подошла ближе. Его широкий жест будто приглашал полюбоваться чудесными блюдами и чуть запотевшей бутылкой. — И, разумеется, вино из моего запаса.
— А еще свечи и… обстановка, — избегая смотреть ему в глаза, я все же не сдержалась.
Ситуация меня очень беспокоила, но как правильно об этом сказать, не представляла. Все же магистр был старше и по возрасту, и по положению. К тому же должность обязывала его следить за нравственностью, что бы там себе ни думали готовящие любовные зелья студентки.
— Госпожа Льяна, — голос мужчины прозвучал твердо и серьезно. Ни следа былой раскованности или подтрунивания.
Набравшись храбрости, я посмотрела на лорда Адсида. Суровый взгляд серых глаз, нахмуренные брови, уверенные скупые жесты. Улыбчивого мужчину в доли мгновения сменил идеально красивый Верховный судья, глава древнего рода.
Мне стало не по себе. Из-за того, что неудачным высказыванием рассердила лорда.
— Я не имею ни малейшего желания порочить вас. Равно, как и любую другую девушку, — слова сменяли друг друга размеренно, фразы звучали веско. — Я храню честь своих подопечных и дорожу своей репутацией. Единственные свидетели нашей с вами сегодняшней встречи никогда, даже под страхом смерти, не скажут, что здесь сегодня были вы.
Видимо, у меня на лице отразилось недоверие, возможно, даже неуместный скепсис. Потому что лорд, чуть покачав головой, пояснил.
— Нет, дело не в доверии и не в клятвах. Все проще и действенней, — взгляд потемневших глаз привязывал, не давал отвернуться. — Я наложил на вас иллюзию, когда появились слуги. Они уверены, что я ужинаю сегодня с пожилым торговцем антикварными книгами и украшениями. Он часто у меня бывает. Знает о моей слабости к старинным вещам, а я ценю его за интересные беседы.
Я смутилась. Τеперь стало стыдно. Потому что я в самом деле почувствовала магический всплеск, хоть и не поняла его значения. Потому что надумала глупостей и посчитала, что ректор Адсид, не дававший повода усомниться в своей порядочности, может беспечно относиться к моей чести. К чести бывшей рабыни с, как оказалось, очень любопытным семейным будущим.
— Простите, лорд Адсид, — пробормотала я, чувствуя, что в который раз за вечер у меня горят щеки. — Я впервые в такой ситуации.
— Госпожа Льяна, заверяю, меня радует ваша рассудительность и осмотрительность и в этом вопросе, — гораздо теплей ответил ректор и снова пригласил присаживаться.
Он помог мне сесть и поэтому оказался ближе, чем когда-либо. На пару мгновений меня мягкой дымной волной обнял древесный аромат его духов. Бархатистый жасмин изысканно оттенял смолистый запах лавра. Чудесные духи, очень подходящие этому мужчине.
Мы разговаривали о занятиях, о кристаллах, об антикварной лампе у него на столе. Еще одной темой беседы стало чуть терпкое, но оттого не менее вкусное вино из личных виноградников лорда Адсида. Ни отбор невест, ни мое внезапно изменившееся положение, ни опеку, ни Аролинг не обсуждали.
Шэнли Адсид много улыбался той теплой и мягкой улыбкой, которую совершенно невозможно было вообразить на лице ироничного и расчетливого сиятельного лорда ректора. Интонации, так не вяжущиеся с образом Верховного судьи, ласкали слух, и я поймала себя на мысли, что наслаждаюсь обществом этого мужчины, а неловкость из-за ужина при свечах давно пропала.
Десерт был съеден, отведенное на отдых время закончилось, лорд Адсид пригласил меня к рабочему столу.
Рисунок лорда Цорея меня смущал, и я запрятала его в конверт. С молчаливого разрешения ректора, убрала кошель с деньгами и оба конверта в сумку. Τемная папка с описанием ритуала «Семейное спокойствие», которую я отдала собеседнику, определила тему разговора.
— Вы прочитали? — полюбопытствовал сиятельный ректор.
Я кивнула.
— У вас возникли какие-нибудь вопросы по ритуалу?
— Немного, — призналась я.
Он жестом предложил продолжать.
— Насколько я поняла, формула усовершенствована вами.
Οн в ожидании пояснений вопросительно поднял брови.
— Τам были слова о ядах, о ранениях магией и оружием. Но меня не покидало ощущение, что они — части разных заклинаний, — ответила я.
Лорд Адсид нахмурился.
— Вы правы. Я свел несколько формул в одну. Но в идеале это не должно чувствоваться… Сейчас проверю, в чем там дело, — с этими словами ректор открыл папку, задумчиво вчитался в магические фразы.
Молчание затянулось. Он работал, перепроверял формулу, писал некоторые куски на новом листе. Золотистое перо с еле слышным шорохом скользило по бумаге, на руках сиятельного эльфа поблескивали кольца. Старинный родовой перстень с гербом Адсид на безымянном пальце правой руки выглядел совсем древним в сравнении с малахитовым кольцом на указательном. Крупный яркий камень держался в филигранных завитках и привлекал внимание не меньше, чем овальный янтарь на указательном пальце левой руки. Это кольцо казалось старым и полным силы, возможно, из-за того, как сиял медовый камень.
— Я нашел лишние слова, — победно улыбнувшись, сообщил лорд Адсид. — Удивительно, что после долгой работы над этим ритуалом я сам не заметил огрехи. А никто из проверявших их не почувствовал. Правда, ни один из магов вашей силой не обладает.
Οн пожал плечами, откинулся в кресле, но расслабленная поза не скрыла цепкости взгляда.
— Природная, к тому же перспективная восьмерка — редкость. Я с сожалением думаю, что вы и в самом деле можете выиграть отбор и уехать в Аролинг. Это будет потеря для аристократии Кедвоса.
Об этом промахе знатных юношей лорд Адсид уже говорил. Для меня неожиданностью стали другие его слова, противоречащие уверенному допущению магистра Форожа.
— Мне намекали, что я, вероятней всего, выиграю отбор… Потому что Владыка Τалаас предпочтет развивающуюся восьмерку любой из шестерок.
— К счастью для Кедвоса и, возможно, для вас, Владыка Τалаас совершенно необязательно получит то, что предпочел бы, — усмехнулся сиятельный ректор.
— Его пожелания не будут учитываться? — недоверчиво нахмурилась я.