— Думаю, эти спиральки — показатель способности к развитию, — вновь закрыв амулет, лорд Адсид протянул его мне. — Жаль даже, что сравнить не с чем, а аролингские послы не поддерживают беседы об этих артефактах.
Я взяла висящий на цепочке амулет, порадовавшись тому, что не понадобилось брать его с ладони мужчины и обошлось без лишнего смущающего прикосновения. Сердце и так заходилось стуком, смотреть в лицо лорду я опасалась — слишком ярким был увиденный мной во время ритуала образ, слишком многогранное удовольствие он мне доставил.
— Напрашивается вывод, что о слабых местах защиты вы знаете не от них, — я надела кулон и спрятала его под платьем.
— Вы правильно думаете, — кивнул лорд. — Я не мог раздать амулеты, не убедившись в их безвредности. Так что провел некоторые исследования. Об особенностях защиты кроме меня знаете только вы. К счастью, от заклинаний воды так же просто защититься, как и создать их. После случая с госпожой Дреной девушки будут осторожны, так что второго отравления я не опасаюсь.
— А предметы? — вспомнив замершую рядом со мной иглу, уточнила я.
Он усмехнулся:
— Они видны не только жертве и нападающему, но и другим внимательным глазам. Занятия не отменяли. Внимательных глаз много. Так очевидно нападать девушки поостерегутся.
— Но леди Сивина все же попробовала, — возразила я.
— Ее отец крайне огорчен такой несдержанностью дочери, — заверил лорд Адсид. — И надеется, ему удастся как-нибудь отблагодарить вас за молчание. Он признателен вам за то, что вы не стали акцентировать внимание на временной слабости его юной дочери.
Я ошеломленно смотрела на собеседника и не находила слов. Его стараниями за какие-то считанные дни уже второй влиятельный эльф оказался мне благодарен!
— Чему же вы так удивляетесь, госпожа Льяна? — голос ректора звучал спокойно и мягко, а улыбка озаряла красивое лицо внутренним светом. — Князь Оторонский хочет, чтобы о его семье говорили только хорошее. Слух о том, что бывшая рабыня получила высший балл на экзамене по этикету, никак его не волнует. А вот сплетня о том, что княжна, узнав результаты, от злости напала на бывшую рабыню и одну из невест принца Аролинга, может серьезно навредить репутации его семьи. Поэтому князь благодарен вам за молчание, а мне за вмешательство совершенно искренне.
— Знать бы, в чем выразится его признательность, — растерянно пробормотала я.
— Ο, об этом не переживайте, — у серых глаз собеседника вновь проявились тоненькие морщинки. — Я придумаю, что ему посоветовать. Но вы, думаю, понимаете, что благодарность князя не означает, что леди Сивина теперь стала вам верной подругой?
Я вспомнила сцену во время завтрака, попытки княжны выбить у меня из рук чашку, вмешательство леди Цамей. Отрицательно покачала головой.
— Не сомневался, — похвалил лорд Адсид. — Постарайтесь отдохнуть. Ритуал забрал у вас много сил. Будьте осторожны, мы встретимся в час на поле.
Спускаясь по лестнице в свои комнаты, я крепко держалась за перила — после растраты большой части резерва кружилась голова. Так сказывался недостаток боевого опыта. Тренированные бойцы, к которым я, к сожалению, не относилась, почти не замечают колебаний наполнения резерва, если, конечно, не истощаются полностью. Слабость удивляла меня по совсем другой причине. Я внимательно изучила записи ректора о ритуале и была совершенно уверена в том, что мой резерв никак не мог пострадать. Хотя бы потому, что «Семейное спокойствие» придумали для защиты детей, а у них практически нет резерва, потому что дар еще не проснулся.
Пообещав себе спросить об этой странности лорда Адсида, я добралась до постели. Клонило в сон, глаза слипались, а плечи придавила постоянная моя спутница — усталость. Я решила не отказывать себе в удовольствии подремать. До встречи с портнихами оставалось полтора часа, а для общения с ними мне понадобятся силы. Много сил, даже больше, чем на бой.
ГЛАВА 11
Магистр Тассий, приветствовавший возможных невест в полдень, был краток до скупости. Будто каждое слово стоило ему десяти золотых. «Портные займутся вами, как и вчера. Вы наденете костюмы для боев и выйдете на поле для соревнований», — на большее лорд не сподобился и, казалось, был рад уйти.
Объяснение такому поведению нашлось позже. Выяснилось, магистру поручили вместе с алхимиком собрать в женском общежитии тревожащие защиту от ядов косметические средства. Οтдавать даже на время дорогие духи леди не желали и устроили магистру Тассию жуткий скандал. Только вмешательство лорда Адсида спасло ситуацию.
Портнихи в этот раз были спокойней, видимо, за сутки отошли от потрясения, вызванного моими "выдающимися" талантами к шитью. Темно-серый костюм для боев сел хорошо, приятная ткань плотно обхватила руки, прикрыв запястья. Приталенная куртка с наглухо застегнутым стоячим воротничком напоминала мундиры магов-стражей, но, в отличие от них, опускалась ниже ягодиц. Учитывая облегающие штаны, очень удачное изменение. Еще женщины принесли высокие сапоги из черной кожи и объяснили появление обуви тем, что участницы испытаний должны выглядеть одинаковыми во всем.
Отражение в зеркале мне нравилось. Сделанные по точной мерке опытными мастерами вещи настолько выгодно отличались от моих, что я даже решилась последовать совету лорда Адсида и купить одно-два платья в городе. Ведь, благодаря вмешательству ректора, у меня появилось огромное состояние. Целых сто золотых, подаренных отцом Дрены!
Волнение нарастало. Сколько бы ректор ни говорил, что в этом соревновании важно исключительно участие, он правильно предсказывал и поведение других девушек. Бои обещали стать суровым испытанием. Если же к обычным заклятиям леди добавят и «родовые штучки», то вероятность ранения возрастет в разы.
Сжав кулаки, я вместе с остальными шла за магистром Тассием по коридорам замка и по двору. Все это время молилась Великой. Просила о помощи, о защите. Вспомнила пренебрежительные слова Тамоны, бросившей: «Не знала, что в нее ещё кто — то верит». После того, что случилось в империи, многие теронцы разочаровались в богине, стали поклоняться другим покровителям. Но моя семья продолжала верить ей и не только из-за того, что дедушка Сежт был жрецом Великой. Моих родных всегда отличало особенное отношение к богине, трепетное. Больше всего это ощущалось в общении с дедушкой Нальясом. Его вера покоряла силой и чистотой. Поэтому я запомнила ее, хотя вообще мало знала дедушку. Он умер, когда я была совсем маленькой.
Кованные ворота с причудливым узором бесшумно распахнулись. Проход между высокими трибунами вывел на поле. Защищающие зрителей плетения расступились, впустили на арену. Здесь было значительно теплей, а я, только оказавшись на расчерченной следами заклинаний земле, сообразила, что вышла из помещения без зимнего плаща. До того от волнения не замечала холода.
Φейина суетливо обошла меня, чтобы оказаться рядом с Тамоной, и вцепилась подруге в руку. Та выглядела уверенной, сильной, а черты лица казались жесткими и решительными. Уже этим она выигрывала сравнение с леди и госпожами. Ни у одной из них не было опыта боев под цепкими взглядами наблюдателей, а Тамона к вниманию зрителей привыкла. Более того, чувствовалось, что девушка точно знала, как поведет бой. Другие, как и я, были растеряны.
Стараясь угомонить колотящееся сердце, огляделась. Магистр Тассий привел нас на дуэльную часть арены. Лабиринт от нее отгородили не только раздвижным забором из нескольких секций, но и щитами. Такие же куполом закрывали все поле, берегли зрителей от попадания шальных разрядов, а игроков от вмешательства извне. Трибуны были пусты, где — то в креплениях сидений заунывно выл ветер. Стоящий перед полукругом магистр Тассий молчал и нервно поглядывал в сторону входа. Ожидание затягивалось, судорожные всхлипы Фейины раздражали, я чувствовала прикованный к себе злобный взгляд леди Сивины и старалась смотреть только прямо перед собой.