Величественный и красивый светловолосый посол отошел, желая позаботиться и о других гостях, а Видящая обратилась ко мне. Мы с ней очень мило общались под настороженными взглядами лорда Адсида. Вот уж не думала, что он считает меня неспособной вести светскую беседу! Я вовсе не нуждаюсь в его постоянной опеке!
Леди Арабел, как и лорд Фиред, вовсе не пыталась расспросить меня о даре или о родителях. Хоть ректор и предупреждал, что им обоим интересна только моя магия. Видящая говорила со мной лишь о Его Высочестве, Аролинге и всего парой слов обмолвилась о короле, отказавшемся приехать в посольство. По ее мнению, он ревновал знать к драконам и поэтому не хотел быть среди тех, кто заслуженно восторгается прекрасными ящерами.
Во время разговора я никак не могла отделаться от навязчивого желания сравнивать леди Арабел и леди Кенидию. Совершенно не похожие ни внешне, ни манерой разговора эльфийки все же в моем сознании имели нечто общее, вот только я никак не могла понять, что именно.
Видящая ушла к беседующим с наблюдателями старшекурсницам, как-то пренебрежительно обронив, что девушкам нужно помочь. Проследив за ней взглядом, не могла взять в толк, почему она посчитала, что уверенной в себе Тамоне, улыбчивой Фейине и явно чувствующей себя непринужденно Минире могла понадобиться помощь в разговоре с аристократами. Ясно ведь было видно, что девушки из незнатных, но богатых и влиятельных семейств не впервые оказались на подобном приеме и не испытывали особых неудобств.
— У Его Величества на сегодняшний вечер запланирована встреча с представителями торговых палат Кедвоса и Тессдаля, — голос наклонившегося к моему уху лорда Адсида звучал тихо, уверенно. Он начисто сметал то наносное желание действовать опекуну наперекор и не доверять его выводам. — И леди Арабел это прекрасно знает. Так же, как и то, что эта встреча назначена ещё месяц назад и очень важна для политики Кедвоса.
— Зачем же Видящая тогда высказывала эти предположения? — шепотом удивилась я, с наслаждением вдыхая аромат духов стоящего довольно близко лорда Адсида.
— Говорят, сильный дар не тождественен мудрости, — ответил он, отступив, к моему огромному сожалению, на шаг. — Раньше это высказывание не имело к ней отношения. Вряд ли положение вещей могло измениться. Значит, она преследовала какую-то цель. Возможно, испытывала вас.
Воссоздав в памяти беседу с Видящей, поняла, почему леди Арабел напоминала мне леди Кенидию. Поверхностность суждений и выводы, достойные лишь легковерных простушек, были тому причиной. Действительно странно, ведь лорд Адсид с уважением говорил о леди Арабел, обращался к ней за советом.
Лорд Адсид познакомил меня с двумя аристократами, наблюдающими за отбором. Оба интересовались мной вполне искренне, но все же создалось впечатление, что они воспринимают меня как фигуру на доске политической игры. Любопытный опыт, совершенно новый для меня, привыкшей к иному отношению к себе со стороны лорда ректора. Из-за этого сравнения то, что связывало нас с Шэнли Адсидом, казалось ещё более ценным.
— Добрый вечер, госпожа Льяна, — раздался за спиной голос принца, бесцеремонно перебившего одного из вельмож.
Я обернулась, встретилась взглядом с кареглазым юношей. Как же умудрилась за какой-то день забыть, насколько он хорош собой? Волнистые каштановые волосы украшал тонкий золотой венец, светло-бежевый костюм с золотым шитьем подчеркивал мужественность фигуры.
— Подарите мне танец, — губы Его Высочества, протянувшего мне руку, изгибались в легкой полуулыбке.
Почему-то захотелось спросить у лорда Адсида разрешения принять это приглашение. А ещё больше захотелось услышать ровный голос моего опекуна, отвечающего: «Простите, Ваше Высочество, все танцы обещаны мне». Несбыточные мечты. Извинившись перед лордами за то, что покидаю их, вложила ладонь в руку принца.
Только тогда заметила, что легкая ненавязчивая музыка стала более ритмичной, а рядом с устроившимися в большой нише исполнителями освободилось место для желающих танцевать.
— Вы великолепно выглядите сегодня, — сказал принц, заняв позицию. — Я бы раньше похитил вас у пожилых лордов, но не мог. Долг хозяина велел мне вначале пообщаться с теми, чье аристократическое происхождение признано обществом.
Я промолчала не только потому, что фигуры танца развели нас, но и потому что не хотела задавать наводящие вопросы. И без того радовалась догадке, что мои дворянские корни уже не секрет для Его Высочества. Если так, то и разницы в происхождении он не видел, и никогда не попрекнет долгими годами рабства.
— Какая все же это несусветная глупость, — он как-то скорбно улыбнулся, сильно сжав мою руку в своих. — Вы превосходите других девушек в разы. Это очевидно любому. Но кедвосцы не ценят свои сокровища.
Я млела от комплиментов, которыми осыпал меня собеседник, отвечала немногословно, но с ярко выраженной приязнью. Он мне нравился так, что от мыслей о разлуке с ним саднило сердце, а предположение, что Видящая завтра может выбрать не меня, причиняло настоящую боль. Больше ни о чем думать не могла. Только прекрасный принц-полудракон, только грезы о совместном будущем, только сильное нежелание отпускать его от себя.
Он поблагодарил за танец, выразил надежду на то, что нам удастся вскоре продолжить беседу, и оставил меня в обществе лорда Φиреда и леди Сифгис. Я особенно не вслушивалась в их разговор, но следила за тем, чтобы мое лицо выражало интерес, а не разочарование из-за того, что принц танцевал с Тамоной. Получалось неплохо, я даже не выдала смятение ответами невпопад.
Лорд Фиред покровительственно положил руку мне на плечо. Обаятельный дракон улыбался, а его хорошее настроение было заразительным. Милый собеседник нравился и леди Сифгис, поглядывающей на меня задумчиво и оценивающе. Она видела во мне сильную соперницу своей дочери и не зря переживала об исходе завтрашнего ритуала, ведь Его Высочество опять выделил меня из всех! Меня единственную он пригласил танцевать дважды!
Правда, он несколько раз очень крепко сжимал мои пальцы. В какой-то момент это было даже неприятно. Но я списала некоторую грубость касаний на то, что принц неверно рассчитал силу, следя за фигурами танца. Еще я усомнилась в том, что Его Высочество правильно поступает, так наглядно показывая свое расположение ко мне. Εго благодушие казалось нарочитым, комплименты — повторяющимися, улыбка — наигранной. Аромат его духов отзывался тревогой, беспокойством. Мое отношение не изменило даже долгожданное заверение в том, что принц надеется, что выбор Видящей завтра совпадет с его собственным. Лестные слова, но не порадовавшие.
От счастья и легкости, переполнявших меня до приема, не осталось ничего. Им на смену пришли истощенность и сильнейшая головная боль. В моем сознании вели ожесточенную борьбу две силы. Одна убеждала сомневаться в каждом слове, в каждом жесте драконов. Другая уговаривала верить им и винить во всех своих трудностях лорда Адсида.
Чехарда эмоций сводила меня с ума, я с трудом думала и чудом, не иначе, изображала благополучие и удовольствие от праздника. На душе было тоскливо, все кругом виделось серым и безжизненным.
До кареты я еле добрела, опираясь на руку опекуна. Сев на освещенный кристаллом пухлый диванчик, обессилено откинулась на спинку и закрыла глаза.
ГЛАВА 41
Я ходила по улицам бумажного города, заглядывала в нарисованные окна, вышла на площадь, в центре которой стояла чашка с надписью «Величественный фонтан». На площади мне встретились куклы.
Куколка-северянка с жесткими черными волосами, перехваченными золотыми лентами, прошла мимо меня, повернув ко мне нарисованное лицо. На груди этой Видящей была прикреплена табличка «Я распознаю приворот». Потом мне встретился искусно вырезанный из мрамора лорд Фиред. Он тоже нес табличку «Принц Зуар ищет любовь. Аролинг хочет породниться с Кедвосом». Вслед за ним прошел деревянный аролингский эльф из посольства. «Я тщательно проверил жуков. Это охранные амулеты. Охранные», — прочла я на его груди.