М-да, только возникла закавыка. Тайник с продуктами есть, вот он, а открыть его никак. Магией запечатан от воров, а, выходит, и от самого хозяина, хотя я, как создатель, и вижу его в отличие от других.
Походил, поцарапал когтями, попытался выдавить из себя хотя бы маленькую искру магии. Тщетно. Тайник надёжно хранил припасы.
Пока я царапался с тайником, княжич присел на травку под кустом и задремал. Кошка, как обычно, занялась вылизыванием своей шкурки. А я думал, что делать.
Уходить нужно сейчас. Это не обсуждается. Неизвестно, к чему готовили княжича, усыпляя. Ясно, что ни к чему хорошему.
Кошкиной рыбы Яру хватит, от силы, до завтрашнего дня. Про себя не говорю, я и на подножном корме голодать не буду, и до завтра вполне могу без еды продержаться. А бежать, хотя бы, первый день нужно без остановки, чтобы уйти подальше, а лучше и потом не задерживаться для добычи пропитания.
Жалко… я там и мешочек с деньгами припрятал, что у марджара уволок. Зря что ли он на розовых орал, грозился карами бога *Шаунхаша за воровство?
И останутся наши припасы на веки вечные в саду главного советника бормитского короля Фьярруна, пока какой-нибудь маг сдуру их не обнаружит, когда они нам вот сейчас жизненно необходимы.
Повздыхал, потоптался на тайнике и пошёл теребить Яра, пора было отправляться в путь.
Спросонья княжич оттолкнул меня таким образом, что грязным от противооборотного зелья боком я завалился на тайник. Вернее, как я понял, на узел, замыкающий магический контур хранилища. Вот тут-то зелье на шерсти и сработало, как антимагическое, сняло покров с тайника и проявило припасы.
Чтоб мне додуматься-то о таком свойстве противооборотных трав раньше!
Светлояр недоумённо хлопал глазами на продукты, взявшиеся из ниоткуда, и на меня, пытающемуся мяуканьем и шипением объяснить, что вот это всё богатство тащить ему, княжичу. Да-да, и рыбу не забудь!
Да уж, княжеское воспитание не подразумевает понимания и сноровки, как нужно укладывать ворованные продукты. Ладно, додумался побросать всё в покрывало и, связав концы, перекинуть через плечо.
За калиткой, мы направились в сторону ручейка, что не раз выручал меня, смывая отходы жизнедеятельности моей кошачьей ипостаси. Мышеловка до такой степени стала восприниматься привычно, что я машинально причислял её к нашей компании беглецов и как-то даже не удивился, когда она увязалась за нами.
Ручей нам был нужен, чтобы скрыть следы. Нас будут искать оборотни, и этим всё сказано.
Для начала, чтобы вывести преследователей из строя я использовал подарочки от мышеловки. Слегка прикопал трупики мышей и хомячков, что она исправно мне притаскивала, вразброс возле калитки. На жаре мыши быстро стали приванивать, а для духмяности я, когда прикапывал, добавил травку, что оборотни не очень-то любят. Просто она притупляет нюх на пару часов. А вместе с вонью дохлых мышей эффект должен быть сногсшибательным.
Уходя, я сцарапал излишек земли с могилок грызунов, стараясь, лишний раз не вдыхать убойные ароматы. Ясно, что вонючий сюрприз не остановит преследователей, но придержит – это факт. Мы и так задержались, пытаясь вскрыть тайник.
На берегу ручья княжич закапризничал, не желая лезть в воду. Пришлось его малость оцарапать и покусать. В обалдении от моих воспитательных действий Яр разулся, засунув сапоги в узел с продуктами, и послушно зашлёпал по не такой уж и тёплой воде.
Вот… княжич! Засунуть сапоги к продуктам! Ничему княжеских детей в этих их дворцах не учат!
И каким мяуканьем разъяснить этому олуху, что даже одни продукты отдельно от других завернуть нужно, а не то, чтобы ещё и потные сапоги с кусками грязи на подошвах в качестве приправы к ним добавлять. Эх!
– И чего сразу кусаться, мог и по-человечески сказать, – бурчал мальчишка. – А где ты так изгваздался и чего не перекидываешься в человека?
Измученный воспитательным процессом, я только шипел на мальчишку. Впрочем, кроме шипения, я мог сказать ещё: «Мяу», но это вряд ли что-нибудь прояснило бы для княжича. Пусть ждёт объяснений до того момента, как я смогу перекинуться.
Мышеловка, флегматично дождавшись окончания «уговоров» княжича, заскользила вслед за нами по берегу. Я же на всякий случай мочил лапы чуть впереди Яра. Княжича могли искать и по запаху его очень заметного кота.
Думал: «Надо бы смыть эту дрянь с шерсти, тогда действие зелья может быстрее закончиться».
По воде мы шли до самых сумерек. Княжич иногда норовил ухватиться за ветку дерева, а то и выбраться на берег. Но я шипением и лапами возвращал его на «истинный» путь. Мальчишка тихо роптал, что скользко, узел тяжёлый, что сбил пальцы, замёрз, но несколько царапин были более весомым доводом в споре с котом.