Рассматривая их, нахмурился бы не только дядюшка Сардит, но даже Бострик. В стыки между грубо обработанными планками можно было просунуть нож, а щели между створками и дверной рамой оказались и того шире. По-видимому, двери навешивали в спешке или же это делал никуда не годный ремесленник. Золотой лак наложили неровным слоем, чему, впрочем, удивляться не приходилось - дерево под ним не только не отшлифовали, но даже толком не зачистили.
Поскольку у меня не было намерения торчать здесь вечно, мне пришлось постучать снова.
На сей раз на лестнице послышались медленные шаги.
Тощий, ростом чуть выше моего плеча, белокожий дворецкий с прилизанными белыми волосами и в белой ливрее широко распахнул левую створку и отступил назад. Белки его глаз имели красноватый оттенок, и лишь зрачки были черными.
- Добро пожаловать. Мастер ждет тебя.
Хриплый, невыразительный голос слуги прозвучал так, словно я оказался первым человеком, с которым этот малый заговорил после своей смерти. Хотя он не был и по-настоящему мертвым. Просто в нем не осталось никакой жизненной силы. Его существование поддерживалось лишь энергией хаоса.
- Ну что ж, я не откажусь с ним встретиться.
Белый дворецкий молча повернулся и направился по широкому холлу к ступеням винтовой лестницы.
Послышался легкий стук - дверь за нами закрылась.
Я покрепче перехватил посох и, озираясь по сторонам, последовал за дворецким.
Внутреннее убранство замка разочаровывало. Стоит отметить, что архитектурный замысел было вовсе недурен, но вот воплощение его решительно никуда не годилось. Между камнями имелись зазоры чуть ли не в большой палец, колонны заметно отклонялись от центра, полировку пола не довели до конца и многие плиты остались шероховатыми. В воздухе, не оседая, витала тончайшая белесая взвесь.
Уже ступив на первую ступень лестницы, я мысленно отметил отсутствие настенных украшений - картин, шпалер или ковров. Замок производил впечатление незавершенности. "Возможно, из-за отсутствия гармонии?" подумал я, поспешая за молчаливым дворецким, дергавшимся на ходу, как марионетка.
Поднявшись наверх, он свернул налево и через некоторое время остановился у закрытой двери.
Дверь со скрипом распахнулась.
Дубовые двери, во всяком случае хорошо сработанные, скрипеть не должны, но в доме Белого мага все было сделано небрежно. Мне оставалось лишь покачать головой и следом за дворецким переступить порог.
Сводчатый потолок поддерживало вдвое больше белых дубовых столбов, чем обычно используют в такого рода сооружениях. Как и весь замок, просторная комната была полностью, от мраморных плит пола до гранитных стен и дубовых дверей, выдержана в белом цвете. Мой наметанный глаз сразу отметил, что обшивка стен сделана из рук вон плохо.
Поднявшееся из-под ног облачко белой пыли едва не вынудило меня чихнуть. У северной стены комнаты находился мраморный камин, не имевший ни решетки, ни подставки для дров - никаких железных деталей. В очаге виднелась кучка давно остывшей золы.
На дубовой обшивке внутренней стены красовалось с полдюжины светильников из белой латуни. Точно такие же светильники имелись и на противоположной стене, в промежутках между высокими, от пола до потолка, окнами. Янтарного оттенка стекла были вставлены в ромбовидные рамы. Они были открыты, но воздух все равно имел привкус пепла.
За столом сидели мужчина и женщина.
Красноглазый беловолосый дворецкий отвесил им низкий поклон, повернулся и вышел, оставив меня стоять перед ними с посохом в руках.
Антонин и темноволосая женщина - Сефия - подняли глаза от тарелок.
- Надеюсь, ты разделишь с нами трапезу? - промолвил чародей беззаботным и приветливым тоном, как будто встретил заглянувшего на огонек старого знакомого.
Улыбнувшись - хотя от этой улыбки меня едва не стошнило - я поклонился и с той же учтивостью ответил:
- Благодарю за любезное приглашение, славнейший из Белых магов.
Желудок не протестовал: Антонин и вправду являлся славнейшим из живущих Мастеров хаоса.
- Надо отдать юноше должное, Сефия, - заметил маг. - Он выказывает уважение.
- Его вежливость проистекает вовсе не из уважения, а из умения себя вести, - почтительно, но без подобострастия отозвалась Сефия. Голос ее показался мне смутно знакомым.
Приглядевшись к женщине, я не мог не отметить, что с прошлого раза внешность ее несколько изменилась. По-прежнему темные волосы стали заметно короче, цвет глаз колебался между серым и голубым, а кожа сделалась бледной, словно под ней...
Я заставил себя сосредоточиться на другом. Нельзя решить все проблемы одним махом.
- К тому же, он слишком чувствителен, - добавила Сефия, пригубив из стеклянного бокала. - Большой опасности не представляет: стать достойным противником ему мешает излишняя порывистость.
Я понял, что она хитро и умело пытается заставить меня разозлиться и потерять самообладание.
- Не соблаговолишь ли объяснить, что побудило тебя следовать по моим дорогам и привело к моим дверям? - спросил, приподняв бровь, Антонин. - Я уж не говорю о доставленных мне мелких неприятностях.
Он вперил в меня взгляд, и глаза его побелели, однако мое внимание было приковано не столько к нему, сколько к стремительно сгущавшемуся в комнате хаосу.
- С тобой любопытно иметь дело, носитель Черного посоха, и в некоторых отношениях ты мог бы оказаться мне полезным... - улыбнувшись, Белый маг поднял руку, и меж его большим и указательным пальцами появился огненный шар. - Да и я тебе тоже. Ведь ты, наверно, хотел бы узнать больше о природе огня. Мне нравится дарить людям знания.
Кожа моя начала зудеть, а в комнате почему-то потемнело, хотя небо за окнами оставалось ясным и настенные светильники горели по-прежнему.
- Всем людям? - спросил я, с трудом выдавив смешок. Горло мое вдруг пересохло, словно оказалось забитым паутиной.
- Всем, не всем... так ли уж важно? Это ведь ты явился ко мне. Явился сам, и у тебя наверняка есть уйма вопросов, на которые тебе не удается отыскать ответы.
Антонин опустил руку (огненный шар при этом исчез), отодвинул стул и встал. Оказалось, что ростом он ниже меня.
Подавшись назад и набрав воздуху, я бросил взгляд на открытое окно и, когда молчание уже стало затягиваться, кивнул.