Бедро болело, и я уже попробовал втереть в кожу небольшое количество толчёной таблетки. Сначала неимоверно жгло, но потом и вправду становилось легче.
Аглая перед этим принесла мне новую одежду, но я попросил ещё и иголку с ниткой. Естественно, она порывалась помочь «что-то мне зашить», мы долго спорили, но теперь на тряпице лежали прокипячённые нитки и иголка.
Теперь самое сложное. Мне требовалось самому себе провести операцию. Сломать заново кость, удалить ненужные осколки, поставить правильно.
Это невозможно для обычного человека. Если б я был действующим псиоником, то всё было бы реально.
Но сейчас я скорее обычный человек…
— Вася, не бойся, — сказал я своему гормональному другу, когда от него прилетело осознание того, что сейчас произойдёт.
Служанка перед этим немного рассказала о том, что на этаже стоит охрана, контролируя, чтоб я никуда не вышел. На окнах какая-то магическая защита, так что и пытаться не стоит.
Все ждут приезда главы рода, великого магистра Андрея Вепрева. Маг Второго Дня, он должен был решить, что делать со мной дальше — его сын Борис без отца не решался принимать никаких решений.
До этого момента я буду находиться здесь.
Моё положение в этом роду требовалось понять как можно скорее. С одной стороны, я в плену. С другой стороны, вот и орешки же принесли, и фрукты. И служанка, кажется, очень тепло ко мне относится, и всё будто надеется на знаки внимания.
Правда, выглядит это так, как будто её попросили.
Ну, какой это плен? Василий, ты от чего сбежал-то?
Впрочем, Вася, мы отвлеклись. Я взял нож, со вздохом посмотрел за окно. Вечереет.
Это всё идиотизм чистейшей воды. Что не так пойдёт, отключусь тут от шока, и помру от потери крови… Жжёный псарь получится, только мокрый.
— Вася, не дрейфь, — чётко сказал я.
От седого хозяина, помимо страха, прилетело и возмущение. Что-то вроде: «это я боюсь, по-твоему»?
— Ну, а кто же? — улыбнулся я, кладя нож обратно, — Тим ничего не боится.
По-хорошему, надо бы провести разведку в замке, узнать вообще, куда я попал. А ещё лучше, доверить операцию профессионалу…
— Ай, ладно, — я вкинул в себя сразу две таблетки.
Потом высыпал на руку заготовленный порошок, стал втирать в бедро. Что я там увижу, когда вскрою? Вдруг тут одними щипцами не справиться?
Я зашипел, когда кожа на бедре вспыхнула огнём. Подождав, когда всё занемеет, я вытащил из чашки с водой кусок простыни с дыркой, накрыл зону операции. Взял нож…
— Вася, не дрейфь, окей? — в который раз прошептал я, понимая, что у меня уже словесный понос.
Тим, спокойно.
Впереди очень много сложностей. Будь я псионик, то смог бы закинуть сознание в берсерка, который не чувствует боли.
Берсерк себе руку отгрызёт, и перестанет двигаться, только если вся кровь вытечет, и не будет питания у мышц. Но у меня только обезболивающее.
А ещё мне может не хватить сил сломать себе кость щипцами. Для этого, конечно, рядом лежала кочерга с гнутой ручкой, которую замучился оттирать, но я надеялся, что до этого не дойдёт.
Я знал анатомию. Я знал основы полевых операций. И здесь вершилось безумство.
Но прыгать на покалеченной ноге, как цепной пёс, на коротком поводке — это не про меня. Уж лучше сдохнуть от сепсиса…
Да и всё равно меня потащат к этому Коряжному, если что. Чем я рискую?
В разум снова прилетело возмущение и страх от хозяина тела, он стал сопротивляться, и я улыбнулся. Васёк, ты постигаешь ту сторону моего характера, из-за которого у меня с командованием вечно были проблемы.
— Поехали, — и нож двинулся по коже.
***
Обезболивающее было отличным. Со свойствами антисептика, я мог им посыпать уже открытые участки раны, и боль поначалу исчезала. Но этого не хватило…
Моё сознание стало улетучиваться как раз на том моменте, когда я дошёл до открытой кости щипцами. Вася отключился гораздо раньше.
Нож выпал, я стал заваливаться, и опёрся на локоть, удивляясь, почему вокруг стало так светло. Боль, вокруг одна только боль.
— Ярость пса, — кое-как слепив пальцы в непривычный для этого тела якорь, я снова попытался вызвать берсерка.
В такой момент он просто обязан запуститься!
Но свет в глазах от боли заполнил всё пространство, а потом боль вдруг исчезла.
Как и я…
***
— Да, твою луну, ты что наделал?! — Вася на стульчике в круге света надрывался.
Злился, жжёный пёс, стискивал стул из всех сил и кричал в темноту, из которой я смотрел на него.