— Ну, Иные — это ведь не сказки…
— Но искал этот Страж не Иного. Я кожей чувствовал, что ему было интересно наше отношение к государю, — мои кулаки сжимаются, я стискиваю зубы, — Если честно, то с возрастом наш Царь становится всё подозрительнее.
Наставник мрачнеет, качает головой.
— Не на того думаешь, внук, — он вздохнул, — Это скорее его наследники пускают рябь по воде. Надо понимать, что двойняшки не хотят делить трон.
Тут я чуть не потерял картинку из виду. Потому что пришлось вспоминать, что говорил тогда Вепрев-младший в поезде насчёт государя.
Какие наследники? Он же говорил, что у Царя нет наследников. Или в борьбе за трон они так и переубивали друг друга?
Я в видении ругаюсь:
— Но твою Пробоину… я не понимаю!
Наставник строго спросил:
— Кто из одногодок наследует трон? Огняш или оракул?
— Тот, кто первый родился.
— А если повитухи мертвы, мать сражена Чёрной Хворью, и каждый из наследников заявляет, что он первый?
Я-Борзов молчал.
А я-Тимофей Зайцев лихорадочно пытался расставить фигуры на шахматной доске. Кажется, много лет назад в Красногории произошла жестокая борьба за трон, и в ней не было победителей.
Но, вероятнее всего, именно в этой борьбе под каток попали Борзовы. И мои губы, словно в подтверждение этой теории, произнесли:
— Победит тот, кого поддержат Великие Рода?
Наставник молчал, рассматривая меня. Потом усмехнулся:
— Вот теперь, Дмитрий, ты явно стал умнее.
— Ладно, это опасные разговоры, — я махнул рукой, — Так может ли маг-боец без обруча с «тхэлусом» защититься от оракула?
Духи Борзовых почему-то пытались вырвать картинку, поменять на нужную. Но не на того напали…
Уже глухо звучат слова наставника.
— Ты знаешь, что огонь может сжечь, может согреть, может осветить тебе путь. А что ещё он может?
Картинка удалялась, закручиваясь, и я хватался из последних сил, пытаясь замедлить время. Что, что может ещё огонь?!
Смешно, учитывая, что мой Василий вообще с заблокированной магией. Но интуиция подсказывала, что, не смотря на стихии, суть у всех магий одна…
— Ослепить?! — вдруг догадываюсь я, проговаривая вслух.
Наставник улыбается, кивает, и картинка меркнет.
Ух, толчковые псы, да что это за обучение такое?!
«Как ты смеешь, чужак? Ты и так увидел слишком много. У нас уже нет сил…»
Зато у меня есть…
Я с мысленным вздохом впустил, наконец, ту картинку, что пытались с самого начала показать духи.
***
Мы уже на улице.
Над нами ярко светит Красная Луна, и она приближается к Пробоине. Я знаю, что сейчас она «уйдёт».
Впереди перед нами Красный Карлик. Этот Вертун спрятан в бетонном саркофаге, прилипшем к высокой скалистой стене. Гребень плато хорошо виден в свете Жёлтой Луны, висящей над ним.
В темноте вокруг меня силуэты магов-бойцов, у некоторых ярко полыхают кулаки. Далеко позади нас в окопах солдаты Царской Армии, но у них приказ не вступать в битву, пока Борзовы не отступят.
А Борзовы не отступят.
Это для Безлунных монстры из Вертуна являются исчадиями Пробоины, несущими только смерть и страх.
А для нас это суть нашей жизни и природы, неотъемлемая часть магической сущности.
Магия дана нам для того, чтобы сражаться и защищать. Хотя бы даже тех Безлунных, которые позади нас.
Я оглядываюсь на солдат.
В темноте поблёскивают камешки на артефактах, нацепленных Безлунными. Ну да, некоторым они помогут, но, если «уголёк» добежал до солдата — это всё равно смерть.
Я видел магострелы, нацеленные в нашу сторону. Бесполезное оружие, дарящее Безлунным чувство защищённости. Ведь любой маг первым делом учится защищаться от пуль магострела…
Их пули всегда подвержены влиянию стихии, и убить мага из такого оружия — та ещё задача.
— Когда ты воображаешь костёр, у тебя получается лучше всего, — доносится голос наставника откуда-то со стороны.
Он рядом. Вокруг него горит ореол света — тонкое колечко пламени окружает его, подпаливая травинки под ногами.
Старик мог бы уже и не вступать в бой, но, если бы он остался сидеть дома, это был бы уже не Борзов.
— Вообрази, что ты — лесной пожар. Чтобы вызвать Пса, тебе надо поджечь деревья вдали, — при этих словах старик пускает небольшой огонёк в сторону, и тот порхает, словно кусочек тлеющего пепла, — Твоя мысль — это ветер, разносящий огонь. Она же и питает его…
— Понял.
— Да ничего ты не понял, безлунь горелый, — ругается ворчливый наставник, — Сегодня тебе надо поймать «уголька».