Все в ней сияло, и в своем роде эта коляска была не менее эффектна, чем экипаж Леониды Лебланк.
Еве очень хотелось узнать, сделано ли все убранство — фонари, бляшки на уздечках, дверные ручки и прочее — из настоящего золота, но спросить она не решилась: вдруг мсье Бишоффхейм оскорбится?
Конюшни банкира располагались на самой окраине Парижа и тоже были воплощением роскоши.
Девушке показалось, что даже попоны сделаны из более толстой и хорошей шерсти, чем в других конюшнях, а уж стойла не уступали по роскоши комнатам во дворце Тюильри!
Мсье Бишоффхейм уже имел несколько лошадей, однако ни одна из них не могла сравниться с теми, которых лорд Чарльз привез из Англии.
Возможно, банкир был раздосадован, что его планы относительно замужества дочери окончились ничем.
Но он не смог скрыть радости от того, что стал владельцем таких великолепных животных.
Они осматривали жеребца, которого лорд Чарльз купил на Королевском конном заводе, когда старший конюх доложил:
— У вас гости, мсье!
Бишоффхейм повернулся к проходу. Одновременно с ним лорд Чарльз оглянулся через плечо и воскликнул по-английски:
— Привет, Уоррен! Не ожидал увидеть тебя здесь!
— Я слышал, что ты в Париже, Чарльз, — ответил новый гость: необычайно красивый высокий мужчина атлетического сложения.
Ева подумала, что куда бы этот человек ни приехал, в нем везде узнали бы англичанина. А еще девушке показалось, что в его лице есть что-то неуловимо знакомое.
Лорд Чарльз повернулся к банкиру:
— Не думаю, мсье Бишоффхейм, что вы встречались с моим братом, герцогом Кинкрейгским?
— Нет, как-то не доводилось, но я очень рад познакомиться с вашей светлостью.
— А мне не терпится увидеть ваших лошадей, — признался герцог. — Граф сказал, что у вас одна из самых великолепных конюшен во Франции.
— Очень на это надеюсь, — польщенно ответил мсье Бишоффхейм.
Герцог оглянулся на джентльмена, который сопровождал его. Тот, отдав распоряжения своему слуге, подошел к остальным, говоря:
— Простите меня, Бишоффхейм, как дела? Приятно видеть вас снова.
— И я рад видеть вас, мсье! — откликнулся миллионер.
Герцог посмотрел на брата:
— Чарльз, ты ведь, кажется, не знаком с графом де Шабриленом, у которого я остановился?
— Нет, но я слышал о нем! — ответил лорд Чарльз, протягивая руку.
Услышав слова герцога, Ева вздрогнула и уставилась на гостя.
Это был мужчина лет пятидесяти, очень представительный и в то же время явно француз.
«Так ведь это мамин брат и мой дядя!»— мысленно воскликнула девушка.
Тут Ева обнаружила, что герцог смотрит на нее.
— Позвольте представить, — медленно проговорил лорд Чарльз, — мой брат, мадемуазель Ева Бенард!
Девушка присела, а банкир воскликнул:
— Какое знаменательное событие! Бот уж не ожидал, что это произойдет в моих собственных конюшнях!
Герцог удивился:
— Знаменательное?
Мсье Бишоффхейм прижал пальцы к губам.
— Tiens! — воскликнул он. — Теперь я совершил faux pas!
Какой же я неловкий! Бы должны простить меня, лорд Чарльз, но я совершенно забыл, что ваша помолвка — это секрет!
Однако Ева была абсолютно уверена, что он ничего не забыл.
Банкир нарочно причинял неприятность лорду Чарльзу, потому что был раздосадован.
Теперь девушка не сомневалась, что он купит лошадей.
Но поскольку его планы относительно дочери пошли насмарку, Бишоффхейм не собирался позволить лорду Чарльзу выйти сухим из воды.
— Помолвка? — переспросил герцог. — Почему ты не сказал мне об этом, Чарльз?
Он явно рассердился, и лорд Чарльз быстро проговорил:
— У меня еще не было времени, и в любом случае я понятия не имел, что ты во Франции.
— Ну, раз секрет раскрыт, — вмешался граф де Шабрилен, — надо отпраздновать это событие.
Он с улыбкой повернулся к лорду Чарльзу:
— Позвольте пригласить вас поужинать со мной сегодня. Заодно и ваша невеста лучше познакомится с вашим братом.
Не видя другого выхода, лорд Чарльз поблагодарил графа за любезность и принял приглашение.
Решив, видимо, что подложил молодому человеку хорошую свинью, мсье Бишоффхейм вернулся к прерванной теме и стал многословно расхваливать лошадей, прибывших из Англии.
Ева шла по конюшне вслед за мужчинами. Никто не обращал на нее внимания, и девушка смогла как следует рассмотреть своего дядю.
Что за странная прихоть судьбы, думала она. Бот бы ее отец посмеялся! Ведь это надо же: именно тогда, когда Ева притворялась кем-то другим, она встретила главу семьи своей матери!
Глава 4
От особняка банкира к ее дому на Сент-Оноре Ева с лордом Чарльзом возвращались одни.
— Как мог мсье Бишоффхейм поступить так дурно? — спросила девушка. — Почему он рассказал герцогу о нашей помолвке, когда обещал молчать?
— Разозлился, потому и сказал! — ответил лорд Чарльз. — Бишоффхейм безжалостный и мстительный человек, это всем известно, и теперь он здорово осложнил мне жизнь!
Ева негромко вздохнула:
— Наверное, мне не стоит… ужинать сегодня с графом.
Но именно этого ей очень хотелось. Ведь это так интересно — посмотреть на своего дядю. Девушку всегда снедало любопытство: какие они, ее французские родственники?
Минуту подумав, лорд Чарльз сказал:
— Нет, тебе нельзя не прийти.
— Почему?
— Ну, во-первых, мой брат подумает, что ты его избегаешь. А во-вторых, Бишоффхейм может что-нибудь заподозрить.
— Разве граф пригласил и мсье Бишоффхейма? — удивилась Ева.
— Да, перед уходом — я сам слышал. В конце концов, вряд ли банкира единственного из всех могли не пригласить.
— Да… конечно, — согласилась девушка.
— У графа дом у Булонского леса, поэтому я заеду за тобой без четверти восемь. Мы не ужинаем до половины девятого.
Лорд Чарльз говорил довольно хмуро, и Ева поняла: он расстроен, что брату сказали о его «помолвке».
Дальше они ехали в молчании, пока лорд Чарльз не проворчал:
— Чертов банкир! Нам совсем ни к чему этот ужин, но придется играть дальше: ведь чек-то он мне пока не дал.
— Неужели мсье Бишоффхейм и теперь может отказаться заплатить вам? — испуганно спросила девушка.
— Бишоффхейм настолько богат, что сам себе закон, — изрек лорд Чарльз. — И как ты уже убедилась, мы не можем доверять ему. Поэтому, ради Бога, не делай никаких ошибок!
— Я… постараюсь, — нервно ответила Ева.
Для ужина девушка выбрала одно из платьев матери, над которым тоже поработала Жози.
Впрочем, оно и до этого выглядело более изысканно, чем собственные платья Евы.
Сшитое из мягкого шифона очень бледного оттенка пармской фиалки, простое по фасону, оно отличалось той эффектностью, которой не было у платьев Евы.
Надев его, девушка подумала, что такое платье могло бы принадлежать Леониде Лебланк.
Не хватало лишь аметистового колье и серег, но вряд ли они у Евы когда-нибудь появятся.
При этой мысли девушка засмеялась. Ну и что, что у нее нет драгоценностей. Зато у нее есть свой собственный уютный домик и будут деньги, чтобы жить в нем еще долго-долго.
Среди материнских вещей Ева отыскала бархатную ленту того же цвета, что и платье, и, уложив в локоны свои длинные волосы, завязала ее бантом на затылке.
Посмотревшись в зеркало, девушка подумала, что добилась стиля, который Жози создавала для мадам Лебланк.
К платью нашелся еще и палантин из того же бархата, что и лента. Ева набросила его на плечи и, дождавшись лорда Чарльза, села в его экипаж.
— Ты выглядишь прелестно! — воскликнул англичанин, когда лошади тронулись. — Могу предсказать, что сегодня вечером все мужчины будут ухаживать за тобой, кроме моего брата!
— Думаете, он… не одобрит меня? — спросила Ева.