Граф улыбнулся.
— Кое-кто из семьи был страшно разочарован, что он достался не им.
— Этого я и боялась, — вздохнула девушка. — Ио я тоже люблю его и хочу заработать деньги, чтобы жить в нем..
— Мы поговорим об этом в другой раз, — сказал граф. — А сейчас я хочу, чтобы ты знала, что тебе здесь всегда будут рады. И думаю, моя жена окажется лучшей компаньонкой, чем та тетя, которая якобы живет с тобой.
Ева широко открыла глаза.
— Бы… вы серьезно?
— Конечно, серьезно.
— Только пожалуйста… никому ничего не говорите, пока лорд Чарльз не получит чек.
— Теперь я понимаю, почему он так хочет вернуться в Париж завтра утром, — заметил граф.
Девушка кивнула.
— Хорошо, моя дорогая, поезжай с ним, а как только все уладится, мы встретимся и поговорим о твоем будущем.
— Бы добры… очень добры, — прошептала Ева. — Л знаю, маму бы это очень обрадовало. Но… я не хочу быть для вас большей обузой, чем была бы для родственников моего отца…
— Как ты видела, комнат здесь предостаточно, — улыбнулся дядя. — И разумеется, ты можешь пользоваться своим домом в Париже, когда пожелаешь, — только прихватывая с собой кого-нибудь из семьи.
Граф рассмеялся и добавил:
— Можешь не сомневаться, они охотно будут твоими гостями. Все мои старшие дети тоскуют по столице и часто жалуются, что в моем парижском доме для них не хватает комнат. Не беспокойся пока об этом, просто делай то, что обещала лорду Чарльзу. А на следующий день после того, как ты освободишься, мы вместе пообедаем.
— А до тех пор вы обещаете никому ничего не говорить?..
— Шабрилены никогда не нарушают своего слова, — сказал граф. — И поскольку в тебе течет та же кровь, что и во мне, то я понимаю, что и ты не можешь нарушить своего.
— Спасибо, что вы так сказали… Л знаю, мама была бы очень благодарна вам, — прошептала Ева. — И спасибо, что вы так… добры!
— У меня еще не было возможности быть добрым, — возразил граф, — но я чувствую, что должен тебе очень много того, что должен был сделать для твоей матери.
Он глубоко вздохнул.
— Но сожаления — пустая трата Бремени. Мое единственное оправдание в том, что наш отец был суровым человеком. Он так и не простил Лизетту и за все эти годы ни разу не упоминал ее имени.
— Но вы помнили мою маму, — ответила девушка, — и я уверена, она будет счастлива знать, что мы встретили друг друга…
— Безусловно, — подтвердил граф, — и ты никогда больше, моя красавица, не должна думать, что ты одна, и искать помощи у таких, как Леонида Лебланк.
В его голосе сквозило явное неодобрение.
Девушка подумала, что это, наверное, из-за театрального облика француженки. Как сказала бы Евина мать, она не выглядит как леди.
» Но мадам Лебланк была так добра ко мне, — подумала девушка, — и я должна выразить мою благодарность, хоть и не знаю пока как «.
Граф взглянул на часы над камином.
— Думаю, мы должны вернуться к остальным, да и тебе пора спать, — сказал он. — Но я столько еще хочу услышать о твоей матери, что с нетерпением буду ждать нашей следующей встречи.
— Я тоже! — призналась Ева. Оба встали, затем граф наклонился и поцеловал девушку в щеку.
— Ты так прелестна, моя дорогая. И всякий раз, когда я смотрю на тебя, мне кажется, что моя сестра снова с нами.
Они пошли по галерее, и уже перед самой дверью Ева спросила:
— Бы будете очень осторожны в присутствии лорда Чарльза и герцога? Если они узнают, что я ваша родственница, они будут шокированы тем, что я сделала.
— Да уж, — согласился граф, — но такое никогда больше не повторится.
Слава Богу, как только лорду Чарльзу заплатят, все кончится.
Девушка благодарно улыбнулась ему.
Они молча вошли в салон, где мужчины все еще играли в карты.
Однако кое-кто из женщин уже удалился, и Ева тоже незаметно проскользнула к себе.
Лежа в постели, девушка долго молилась, говоря своей матери, как замечательно находиться в доме, который она так любила.
Теперь Еве не нужно беспокоиться о будущем.
» Я знаю, это все благодаря тебе, мама, и, конечно, благодаря папе, который всегда верил, что «что-нибудь да подвернется». Мне повезло… мне очень, очень повезло!«
Когда девушка заснула, ей приснилось, что она разговаривает со своей матерью, сидя вместе с ней внизу, в салоне, под хрустальными люстрами.
Ева велела горничной разбудить ее рано утром и принести завтрак в спальню — так, решила девушка, будет быстрее.
Она только-только успела позавтракать и надевала шляпу, когда ей передали, что лорд Чарльз ждет ее в экипаже.
Девушка вполне понимала его нетерпение.
Лакей торопливо вынес из комнаты ее чемодан, и, взглянув напоследок в зеркало, Ева побежала вниз.
В холле она увидела почти всю семью Шабриленов, собравшихся, чтобы попрощаться с ней.
Графиня поцеловала Еву.
— Надеюсь, дорогая, вы с мужем приедете погостить к нам, когда поженитесь. Мы будем очень рады вам!
— Спасибо, мадам. Каждая минута в вашем доме была для нас наслаждением! — ответила девушка.
Граф помог ей сесть в двуколку, говоря при этом:
— Чувствую, что мы очень скоро встретимся снова, мадемуазель Бенард!
Он подмигнул Еве и сжал ее пальцы.
Девушка поняла, что его забавляет спектакль, который они разыгрывали перед лордом Чарльзом.
— Спасибо! Спасибо вам за все! — крикнула Ева.
Она знала, что дядя поймет. Когда двуколка отъехала от крыльца, Ева оглянулась и увидела, что человек шесть ее родственников все еще стоят на ступеньках и машут им вслед.
» Они очаровательны, — подумала девушка, — и я уже так сильно их люблю «.
Лорд Чарльз умело погонял лошадей.
Ева чувствовала, что он полон решимости как можно скорее оказаться в Париже и довести сделку с банкиром до конца.
Не сдержав любопытства, девушка спросила:
— Бы… ничего не расскажете ему о нашей» помолвке «?
— Разумеется, нет! Вряд ли ты когда-нибудь столкнешься с ним, но если это случится, просто держи себя с достоинством и откажись отвечать на любые вопросы.
Ева подумала, что это будет не так-то легко, но промолчала.
Остановив двуколку перед ее домом, лорд Чарльз поспешно внес чемодан девушки в прихожую, бросил на ходу:
— Увидимся позже, — и уехал, даже не сказав спасибо.
Еве это показалось невежливым, но она не стала обижаться.
Девушка хотела только одного: чтобы у него больше не было никаких трудностей или препятствий в получении денег. Тогда Ева снова сможет стать собой и вернуться в замок, как предложил ее дядя.
При этой мысли девушку охватило такое счастье, что ей захотелось петь и танцевать, и она, побежав переодеваться, взлетела по лестнице так, словно у нее выросли крылья.
Надев платье, которое Жози сделала достаточно модным для Парижа, девушка снова спустилась в гостиную. И тут ей пришло в голову, что надо бы навестить Леониду Лебланк и сказать ей, что все прошло хорошо.
Француженка знала ее отца; только она может понять, что значит для Евы быть принятой в семью Шабриленов.
» Я должна увидеться с ней немедленно!«— подумала девушка.
Вспомнив, что не следует ходить по улицам без сопровождения, Ева отправилась на кухню за Марией. Но оказалось, что та ушла на рынок, а просить ее мужа девушка не хотела: страдающий от ревматизма Анри ходил очень медленно, да и вряд ли захотел бы оставить дом.
— Что такого, если только сегодня я схожу одна? — спросила вслух Ева и торопливо вышла.
Поглощенная своими мыслями, девушка не обращала внимания на окружающих и не замечала, что все мужчины оборачиваются, чтобы еще раз увидеть ее.
Пока она добиралась до улицы Офмон, подошло время обеда.
Ева почувствовала, что проголодалась.