— Ясно, — я оценила свою неопытность, — Спасибо, что помогли.
"Хоть сами и были виноваты", — мысленно добавила я.
— Ну, не расстраивайся, ты здесь, чтобы научится управлять силой. Могу тебя порадовать, что своим заклятьем ты могла упокоить не одного зомби, а около двух сотен, и это большой показатель, — я вяло улыбнулась.
Чего-чего, а дара некромантии я вообще не хотела. По моему мнению, совершенно бесполезное умение. Поэтому, пока я совсем не погрузилась в свои мысли, надо было отвлечься:
— Мы печати снимать здесь будем?
— В принципе, можно и здесь.
— Раздевайтесь, — и только после того, как ляпнула, поняла, что сказала. — Э-эм, в смысле, рубашку снимите, пожалуйста, я попробую найти верхнюю печать.
— Я понял, — улыбнулся он, надо сказать, что улыбочка была жутковатой даже в полутрансформации.
После того, как он снял рубашку, я принялась осматривать его, водя пальцами по коже, пытаясь не только увидеть, но и нащупать верхнюю печать. Как только мне это удалось, я пальцем проследила по коже, определив ее размер. Она оказалась среднего диаметра — примерно тридцать сантиметров. Поэтому, взяв перо и альбом, повернулась, опять к тер Греду, чтобы срисовать ее. И пока рисовала, предложила проставить автоматом все повторяющиеся предметы с военной академии. Ректор согласился с моим предложением и сказал, что изменит мое расписание.
Он сидел неподвижно все это время. Поэтому проблем с перерисовкой не возникло.
Далее я просто подцепила ногтем печать и потянула за край. От моих действий она стала растворяться, а вскоре совсем исчезла.
— Может, снимем еще несколько, если у вас есть время? — спросила я, увлекшись процессом.
Он не ответил, лишь кивнул головой.
Я успела нарисовать и снять еще около семи печатей, прежде чем почувствовала легкое головокружение.
— На сегодня достаточно, — сквозь зубы сказал, тер Гред, до этого сидевший все так же неподвижно. Одним рывком поднял себя с пола и пошел прочь из зала.
— Чего рычать-то, — не поняла я причины его неудовольствия. Собрала в сумку альбом и перо и повторила маршрут ректора, надеясь выйти из зала.
Выйдя из зала, оказалась на улице, рядом не было ни души, но справа слышался отчетливый звук мечей. Тропинка как раз вела в ту сторону, поэтому я пошла по ней. Через сто метров возвышалась стена из леса, в которой единственным проходом служило отсутствие деревьев на пути у тропинки, по которой я шла. Выйдя из небольшого леса — всего метров десять или пятнадцать, я оказалась у края нашей спортивной площадки, на которой сейчас дрались мастер Мортон, и тер Гред. Оценив силу, скорость и навыки обоих, я пошла на ужин, на который и так опаздывала. Без еды оставаться не хотелось, хоть зрелище стоило того, чтобы задержаться и посмотреть.
Сегодня в столовую я пришла почти последняя, моих прЫнцев уже не было, сев за свободный стол и принялась за еду. Быстро проглотив ужин, я побежала в библиотеку, мне не терпелось узнать, чем же наградили директора.
Но меня ждал облом, книги по проклятиям и печатям начинали выдавать только с пятого курса или личного разрешения ректора. Понятно, что к последнему сейчас я не пойду, так что просто вернулась к себе в комнату.
Письмо было только от Дара, он написал, что брат спрашивал про меня и что он ответил общими сведениями, которые можно узнать из личного дела в военной академии, пожелал мне удачи и сказал, если что случится — сразу писать ему. Я улыбнулась столь трогательной заботе обо мне, хотя немного удивилась, что про то, что я жена их дяди, он брату не сообщил, о чем я и спросила в следующем своем письме. Ну, интересно мне стало. Но, забегая вперед, скажу, что ответа на этот вопрос так и не получила, несносный мальчишка просто его проигнорировал.
От Дамиана письма не было. Поэтому, выполнив все сегодняшние задания, я вымылась и легла спать, напомнив себе взять пропущенные лекции и задания за неделю, которую я пропустила.
Следующие два месяца прошли весьма однообразно. Общалась я в основном с Миром, которого мне в пару поставил мастер Мортон на занятиях. Парень оказался очень общительный и улыбчивый. Получеловек, полу-горгулья, он унаследовал стихию огня, поэтому учился на огненном факультете. Рода он был не знатного, да и особо не стремился сдружиться с таковыми для своей выгоды. Говорил прямо, что думает, да и сарказм во всю цвел махровым букетом. А с таким манерами не быть тебе в любимчиках, тем более у власть имущих. Мы же наше общение начали с оружия и мечей и как-то незаметно продолжили его до вполне дружеских.