– Опусти пистолет, заглуши энергоресурсы организма и покорись моей воле, - голос хунгана смог меня удивить, в нем не было почти ничего человеческого. Обычно так разговаривают медиумы, когда из их уст звучит голос иномировых сущностей. - Ты же все равно не рискнешь выстрелить, у меня есть заложник, которому ты не причинишь вреда.
Заложник, говоришь? Придурок явно что-то перепутал, приняв меня за обычного американского придурка, для которого это слово является священной коровой. Это у них вошло в инстинкты, что когда берут заложника, то перед таким уродом все должны плясать на задних лапках и выполнять все требования без исключения. Какой смысл? Опустив оружие в такой ситуации ты не только подписываешь приговор себе… Далеко не факт, что после этого заложника отпустят, ой не факт! Подобные твари как правило питают патологическое неприятие к сдерживанию собственных обещаний и это необходимо учитывать в первую очередь. Пистолет, приставленный к голове заложника всего лишь помешает держащей его руке вовремя выстрелить в меня и даст значительную фору - именно таково мое первое и последнее мнение по данному поводу.
Вот только почему хунган опасается выстрела, у него же есть вполне надежная защита? А может она не вполне надежна или же в ней есть ахиллесова пята? Почему нет? Тем более что он закрывает заложником очень даже определенную часть организма - район груди, то есть ту область, где висит талисман, источающий мощные волны магической энергии. Закрывает, да не совсем, часть цепочки, на которой тот висит, вполне доступна для того, чтобы всадить туда пару пуль, тем самым нарушив целостность конструкции. А если и не нарушив, так хотя бы заставив талисман самым банальным образом упасть на пол.
"Беретта" в моей руке тявкнула раз, другой. Размытое по времени восприятие, иногда появляющееся во время особо опасных ситуаций, позволило заметить, как в глазах хунгана начинает зарождаться неимоверное удивление. Он никак не ожидал, что я откажусь покорной овцой идти на заклание, полностью проигнорировав его козырного туза в виде заложника. Легкий звон - это пуля все же попала в тонкую золотую цепь, на которую был подвешен талисман. Золото - мягкий металл…
Еще один выстрел и револьвер вылетает из державшей его руки. А вот теперь выстрелы из "беретты" слились в дробный перестук и каждый из них шел в свою цель: глаза, руки, коленные суставы. Параллельно же с воздействием на чисто физическом уровне я острыми кинжальными выпадами пытался найти брешь в его броне на ментальном уровне. Звон упавшего на пол талисмана, стук падающих гильз, глухие удары кувалды, которой слуги хунгана пытаются вскрыть бронедверь… Каждая попадающая в цель пуля теперь доставляет хунгану существенные неприятности - закрывающий его щит по прежнему предохраняет его, но кинетическая энергия пули бьет по нему не хуже боевого молота по рыцарскому доспеху, медленно превращая вудуиста в отбивную котлету. Заодно это заставляет его отступить подальше от Рамона, который постепенно начинает приходить в себя. По крайней мере он уже способен стоять, пусть и покачивается словно боксер находящийся в тяжелейшем нокдауне. Сейчас главное не давать хунгану ни мига передышки, бить, бить и еще раз бить. За все, за умерших друзей, за их тела, превращенные в инструменты вудуистской мистики, просто ненавидя врага от всей души… Бить!
Глава 8.
Затвор замирает в заднем положении, кончилась обойма. Палец нажимает кнопку экстрактора, другая рука ныряет в карман за запасной обоймой, и одновременно я не прекращаю с удвоенной силой пробовать на прочность барьеры, ограждающие разум хунгана. Но и этой ничтожной передышки ему хватило, чтобы несколько опомниться от сыпавшихся на него ударов как на физическом, так и на магическом плане. Сказалась разница в классе между мной, самоучкой, никогда в жизни не имевшем наставника, и им, адептом древнего культа со всеми следующими отсюда преимуществами. Казалось бы он не сделал ровным счетом ничего, только резко толкнул воздух руками в направлении… Нет, даже не в моем, а целясь непосредственно в Рамона. Меня задело лишь самым краем, но и этого хватило, чтобы отбросить к стене и впечатать в нее в виде фрески под старину. Не будь на мне бронежилета, ребрам пришлось бы еще хуже, чем сейчас, а так я отделался лишь парочкой переломов.
От Рамона же осталось лишь что-то, никоим образом не напоминающее человека. Сука, выбрал в качестве основной мишени того, кто и так не представлял никакой угрозы… Впрочем, столь же незавидная участь ожидает и меня, если я сейчас не сделаю что-то, способное остановить разбушевавшегося хунгана. А чем, позвольте заметить? Голова гудит как чугунный котелок, пистолет выпал и лежит на полу, а ноги решительно отказываются сделать хоть один шаг. Через силу отклеиваю себя от стены и отчетливо понимаю, что катастрофически не успеваю опередить хунгана, который уже собирает силы для новой магической атаки.