Серые глаза… Я посмотрела в них и увидела крошечные золотые искры, танцующие в глубине. И мое сердце сделало очередной маленький прыжок.
У меня серьезные проблемы.
– Мне нравится твоя прическа, – произнес Царь Зверей.
В духе нерабочей пятницы я распустила волосы. В основном я заплетала их в косу или скручивала в пучок, чтобы не мешались, но сегодня они свободно ниспадали длинными темно-каштановыми волнами, развеваясь на ветру по обе стороны моего лица. Я быстро вытащила серебряную иглу из кожаного напульсника, схватила волосы и скрутила их в пучок, скрепив их, а затем продемонстрировала Кэррану свои зубы в подобии усмешки. Вот. Но он только расхохотался.
– Милашка. Ты никогда не устаешь притворяться злюкой?
Милашка. Думаю, что предпочла бы удар в глаз этому прозвищу.
– Чем я обязана удовольствием находиться в компании Вашего Величества? – И крушением моего ланча.
– Персиков захотелось, – осклабился он.
С каких пор мысли о смерти оборотня вызывают столь хорошее настроение?
– Есть ли какая-то причина твоих вопросов о Полуночных Играх? – спросил он.
– Возник мимолетный интерес к истории.
Я ходила по тонкому льду. У меня не было ни малейшего понятия, знал ли он о Дереке или нет. Нужно закончить этот разговор.
– Стае требуются мои услуги как сотрудника ордена?
– Сейчас нет. – Он откинулся назад, взял тарелку Андреа и предложил мне: – Персик?
Моя улыбка превратилась в гримасу. Во время Вспышки Кэрран угостил меня супом, который я съела. Позже Тетушка Би объяснила мне правду жизни: оборотни предлагают еду своей будущей паре.
Кэрран объявил себя моим защитником, подразумевая, что я слабее его, и угостив меня. И я это приняла. Его это крайне развеселило. Если бы я знала, что означает тот суп, то все равно съела бы его в любом случае – в то время я была едва жива.
Я тоже скрестила руки на груди:
– Спасибо, не надо. Теперь я не принимаю от тебя еду.
– Ах. – Он взял ломтик и бросил кусочек в рот. – Кто тебе подсказал? Рафаэль?
– Это имеет значение?
Его глаза полыхнули золотом.
– Нет.
Лжец. Последнее, что я хотела, – доставить Рафаэлю неприятности из-за того, что он испортил персональную шутку Кэррана.
– Я прочитала об этом в записях Грега.
Выудив из кармана пару баксов, я сложила их и засунула между перечницей и солонкой.
– Уходишь? – спросил Царь.
Ваш талант в области дедукции действительно изумителен, мистер Холмс.
– Раз ты не нуждаешься в моих профессиональных навыках, то я собираюсь вернуться к своим обязанностям.
– У тебя сегодня выходной.
Откуда он знает?
Кэрран съел еще кусочек персика.
– У ордена имеется ограничение на длительность смены в шестнадцать часов, когда магия ослаблена. Одна из наших крыс-оборотней обнаружила, как ты поздно вечером снимала пожилую даму с телефонного столба. Вероятно, с какой стороны ни посмотри, это было жутко веселое дело.
– Так я живу ради развлечений, – поднялась я.
Он попытался схватить меня за запястье. Его пальцы были ловкими и цепкими, но я с детства оттачивала рефлексы и потому сумела увернуться.
– Ладно. – Я бросила взгляд на кисть своей руки. – Пожалуй, пойду. До встречи, Ваше Величество. Пожалуйста, передай семье мои искренние соболезнования.
И я направилась к выходу.
– Кейт? – Тон его голоса внезапно изменился, и я повернулась.
Шутливое выражение исчезло с лица Кэррана:
– Чьей семье?
До сдвига улица Понс де Леон направляла огромный поток трафика от Стоун-Маунтин через Декейтер и Друид Хилс мимо Сити Холл Ист к небоскребам Мидтауна. Башня BellSouth, Банк Америки и гостиница «Ренессанс» были теперь всего лишь кучей щебня, но Сити Холл Ист все еще стоял. Возможно, он продержался потому, что был не таким уж высоким – всего девять этажей. Его возраст также, скорее всего, сыграл свою роль. Если заглянуть в историю, то узнаешь, что здание менялось на протяжении многих лет: от депо Sears 1926 года до правительственного центра, позже в нем появились жилые квартиры, магазины и рестораны, а также несколько акров зелени. Но была и третья, гораздо более веская причина его дальнейшего существования. Примерно двадцать лет назад Университет Тайных Искусств Атланты приобрел этого огромного, два миллиона квадратных футов, монстра. Сейчас в нем расположились преподаватели, студенты, библиотеки, лаборатории, научно-исследовательские учреждения… Если кто-то и мог сохранить здание, то это было вполне по плечу четырем сотням его обитателей.