- Энриус Мондал – и мой отец тоже. Мне шестьдесят пять лет. Наш отец задолго до твоего рождения встречался с моей матерью.
Отрицательно качаю головой, смахиваю все сказанное, стираю, как набранный в редакторе текст.
- Я подошел к тебе на фестивале, чтобы познакомиться. Хотел узнать тебя, прежде чем появиться здесь с претензией на пост руководителя.
- Ты подстроил нашу встречу?
- Да, на несколько секунд я принял облик твоего мужа, и ты нас перепутала, ухватившись за мою руку. Это одна из моих способностей от матери. На тридцать секунд я могу стать любым объектом или скопировать облик человека. И я прошу у тебя за это прощения. Я ввел тебя в заблуждение. Сейчас понимаю, что это был не лучший вариант для нашего знакомства.
- Где Калеан? – задаю главный вопрос, остальное для меня не столь важно.
- Я не знаю. Мне лишь вчера стало известно, что он пропал.
- Ты говорил с ним одним из последних, после чего он исчез. Уже третьи сутки его нет.
- Я не имею к этому отношения, - Дейрус говорит спокойно.
Не верю его словам, но проверить не могу. Представляю себе нижний ящик стола в кабинете, который раньше я называла отцовским. В то же мгновение в моей ладони оказался револьвер. Рука слегка дрогнула, но я подняла его, наведя на лицо Дейруса.
- Эни, - меня тихим голосом окликнул Элим, но я не повернула головы.
Смотрю в голубые глаза, точно такие же, как мои собственные. Не могла понять еще в первую встречу, кого я вижу в этих голубых огоньках. Теперь знаю наверняка. Я смотрю в глаза моего отца. Того, который сделал всю мою жизнь ложью.
- Энира, опусти пистолет, - ко мне обращается Дейрус, - ты же знаешь, что я могу его забрать у тебя в мгновение ока. К тому же, он не заряжен.
- Откуда тебе знать? – бросаю вопрос, будто сама знаю, что пистолет в моей руке содержит патроны.
- Отец никогда не оставлял оружие заряженным. А ты вряд ли умеешь это делать, судя по тому, как его держишь.
Стараюсь не подавать виду, что меня задевает его осведомленность. Он уверен, что в моей руке оружие отца, значит, видел его раньше.
- Я знаю, о чем ты думаешь. Хочешь спросить, откуда мне известно, что это револьвер отца, - Дейрус стоит перед дулом пистолета, но остается абсолютно спокойным. – Я видел его неоднократно.
Боковым зрением улавливаю, что Элим наготове. В кабинете появился Кирам, а за ним и Алита. Все замерли, ожидая продолжения диалога или моих действий.
- Где мой муж? – шиплю со злобой. – Отвечай!
- Я не знаю, - голубые глаза не отрываются от моих собственных. К своему сожалению, я вижу этого человека насквозь и понимаю, что он не врет. Может быть не договаривает, но лжи в его словах нет.
- Ты сказал Калеану, что рожден в паре предназначенных. Это правда? – моя рука дрогнула, но пистолет я не опустила, голос также дал слабину, глаза полны влаги.
- Да, Энира. Мои родители встретились шестьдесят пять лет назад, и тридцать пять из них прожили счастливой семьей.
Мое сердце не бьется, я не дышу, боюсь услышать то, что дальше будет озвучено.
- Успокойся, Эни, - Алита подошла ко мне, с сестринской любовью поглаживает, забирает пистолет, проверяет наличие патронов, вполне уверенно, будто не впервые держит в руках такое оружие. Я-то вижу его второй раз в жизни.
Меня усадили на диван, снова. Слишком много времени я уже провела на нем. Нужно собраться с силами, чтобы услышать все, что мне нужно знать. Я способна это выдержать.
- Продолжай, - приказным тоном говорю Дейрусу.
- Наш отец решил, что должен исполнить волю своего, поэтому ушел от моей матери и женился на твоей. Мы с ним долго не общались после. Я не мог простить ему того, что он бросил мою мать, из-за чего она оказалась в лечебнице. Последняя наша встреча была около двадцати лет назад, - Дейрус говорит с паузами, то ли подбирая слова, то ли обдумывая, что сказать. – Однажды он нас уже сводил, так что фактически мы с тобой давно знакомы. Ты была пятилетней девочкой, когда мы встретились. И первое, что ты тогда сказала, было: «Папа, этот дядя украл наши прекрасные глаза и посадил их на свой нос!», - все присутствующие улыбнулись, даже мои губы слегка дрогнули, но не от того, что я вспомнила случай, нет, я не припоминаю никакого дядю. Дейрус продолжил: - Я не могу передать тебе того, что он тогда сказал мне, потому что не имею права причинять тебе такую боль…
Я понимаю, о чем он. Отец жалел, что бросил свою предназначенную ради голубоглазой женщины, которую не любил, бросил сына, ради дочери, которая ему не была нужна. Вся моя жизнь была спектаклем, который мастерски отыгрывали родители и все окружающие.