— Последние два дня он был взволнован, — сказал Барабас. — Я понятия не имею, в состоянии ли он вообще соображать.
— Где он сейчас?
— Прячется в библиотеке.
Нехороший знак. Библиотека была убежищем Кристофера. Книги были для него драгоценны. Он обращался с ними как с сокровищем и прятался среди них, когда мир становился для него невыносим. Должно быть, что-то засело у него в голове.
— Он сказал, о чем хочет поговорить?
— Только то, что это важно. Тебе не обязательно с ним разговаривать, — сказал Барабас.
— Да не вопрос. Я поговорю с ним после Конклава. — Я проверила перчатку.
Будто у меня на пальцах надета жестяная банка. Вот же! Что я делаю не так? Что?
— Что, во-вторых?
— Джим собрал преторианскую гвардию и ждет твоей проверки.
Ух, ты! Джим, должно быть, собрал беспощадную команду оборотней, готовых защитить меня на Конклаве.
— Насколько я помню, преторианская гвардия убивала римских императоров так же часто, как и защищала их. Должна ли я начать волноваться?
— Ты планируешь поджечь Крепость, играя захватывающие мелодии на скрипке?
— Нет.
Барабас одарил меня быстрой улыбкой, обнажив острые зубы.
— Тогда, вероятно, нет.
— Что-нибудь еще?
Барабас внимательно посмотрел на меня.
— Клан проворных спрашивает, назначена ли дата свадьбы.
— Снова?
— Да. Они хотят подготовиться и выбрать подходящий подарок. Ты действительно выбиваешь их из колеи, отказываясь назначить дату.
Я никогда не представляла себя замужем. Я никогда не придумывала свое будущее платье и не заглядывала в свадебный журнал. Это не было моим будущим. Мое будущее состояло в том, чтобы выжить, пока я не стану достаточно сильной, чтобы убить отца. Но потом Кэрран нарушил эти планы и сделал мне предложение, а я ответила «да», потому что полюбила его и хотела выйти за него замуж. Мое будущее повернулось на сто восемьдесят градусов. Теперь мне нужно было подумать о деталях. Я хотела провести небольшую церемонию с как можно меньшим количеством свадебных прибамбасов. Тихую, уединенную, может быть, с несколькими друзьями.
Как только было объявлено о помолвке, кланы Стаи собрались и разнесли в пух и прах идею о тихой церемонии, а затем продолжили стрелять в нее, пока та не перестала биться в конвульсиях и не умерла. Они хотели, чтобы присутствовала вся Стая. Они хотели подарков, ритуалов и грандиозного пира. Они хотели свадьбу с большой буквы С. Клан тяжеловесных и клан крыс владели кондитерскими, и кондитеры чуть не подрались из-за того, кто будет печь торт. Должна ли церемония проходить зимой или весной? Кто пошьет мое платье и как оно должно выглядеть? Уместно ли мне будет носить белое или оно должно быть серым, официальным цветом Стаи? Агрх.
Каждое мгновение, которое мы с Кэрраном проводили вместе, было нашим. Только нашим. И поэтому мы продолжали откладывать свадьбу. Мы никогда не сговаривались делать это. Мы оба были слишком заняты, чтобы сыграть свадьбу, и когда у нас выдавалось несколько свободных часов, мы берегли их, чтобы провести время с друг с другом и Джули.
— Я уже сыта по горло своей свадьбой, — сказала я. — На днях Андреа пыталась объяснить мне, что, видите ли, у меня должна быть новая вещь, старая вещь, синяя вещь и что-то украденное.
— Заимствованное, Кейт, — пробормотал Барабас.
— Кто, черт возьми, вообще это придумал?
— Это традиция, — сказал он.
— Даже Джули затронула эту тему на днях.
— И что она сказала? — спросил Барабас.
— Она считает, что я должна быть в черном.
Барабас вздохнул.
— У кланов будет коллективный сердечный приступ.
Перчатка все еще отказывалась сгибаться. К черту все. Я извлекла свою магию. Кровавая броня стала темно-коричневой и рассыпалась в порошок.
— Я устала от того, что они третируют меня по этому поводу. Я бы предпочла, чтобы меня пристрелили.
— Я понимаю. Однако, если ты хочешь, чтобы они отстали от тебя, я должен им что-то дать.
Я зарычала в его сторону. К сожалению, рычание срабатывало намного лучше, когда ты был львом-оборотнем.
— Не могла бы ты сузить круг поиска до сезона? — спросил Барабас.