Открываю глаза. Память Арнель медленно уходит от слияния со мной в категорию просмотренных фильмов или прочитанных книг. Только идеально запомнившихся.
— Что вы чувствуете, леди? — обеспокоенно спросил целитель.
— Чувствую — себя, доктор, — усмехнулась я повторению ситуации.
— Ну? Скажешь что-нибудь? — спросил меня Цертт по-хидейрски.
— Скажу… что мне, похоже, больше нет нужды быть студенткой академии магии. Я её успешно закончила. Только что. Можешь с чистой совестью выписать мне диплом.
— Тогда вставай и начинай заниматься делом, — сварливо приказал Цертт, не отреагировав на моё подначивание.
Когда мы возвращались с ним к его дому, я спросила:
— Ты ведь знал, да, что Арнель Бринн любила тебя? Конечно, знал.
— Конечно, знал, — повторил за мной Цертт, — Она не первая. И, боюсь, не последняя.
Я не стала задавать ему вопроса "Почему ты не дал шанса Арнель?" Мне и так было всё с ним ясно — позволь он открыться ей, и её постоянно выражаемые чувства будут мешать ему спокойно жить и работать. Он позволял ей находиться рядом с собой только до тех пор, пока она скрывала свою любовь. Жестоко? Но его тоже можно было понять.
Поэтому я только вздохнула. Было безумно жаль эту девушку, такую умницу и так настрадавшуюся, а главное, не дожившую до встречи со своей настоящей взаимной любовью… Интересно, она хоть успела разгадать загадку оракула?
— А как скоро после её отправки в экспедицию перестал сверкать её "сердечный" артефакт, который она тебе оставила?
— Где-то через неделю после этого, — ответил Цертт.
Я резко остановилась.
— Постой, но это ведь означает, что она даже не добралась до оракула? А она ведь боялась не вернуться именно в связи с опасностями, поджидающими её в джунглях!
— Мы тщательно искали её, но никаких следов не обнаружили. Выяснили только, что она посетила своих родных, а после этого ушла и словно бы просто исчезла.
— Просто исчезла… — повторила я, чувствуя озноб, прошедший по всему телу от этих слов.
Вот и меня, наверное, будет искать Седжиус, — прошила меня мысль, — и, если не найдёт, тоже решит, что я просто исчезла. Но я хотя бы его величеству письмо написала, что сама ухожу, и с принцем попрощалась. А всё равно, Седжиус там, конечно, волнуется.
— Цертт, поможешь мне послать письмо моим близким так, чтобы оно было не из Хидейры, а, скажем, из Мазнума, или ещё откуда-нибудь?
Тот презрительно покосился на меня, но ничего не ответил. Ну, не отказал, и то хлеб.
Дома после обеда Цертт показа мне свою библиотеку, где имелся удобный письменный стол, стул с меняющейся высотой и писчие принадлежности.
— Будешь работать здесь, потому что я дам тебе записи Валента. Это чтобы ты зря не повторяла в своей работе то, что уже исследовано им. Можешь в своём докладе ссылаться на его записи, но выносить их из этого дома я запрещаю. Ясно?
Я радостно закивала. Чувствовала себя примерно так же счастливо, как Арнель, когда ей пообещали дать записи Ромиуса. Всё-таки роднит нас с ней эта любовь к науке.
— Для полноценной работы селить тебя в студенческое общежитие нецелесообразно. Твоё тело недостаточно тренировано для студенческой жизни, ты наверняка даже ещё спишь днём.
Я опять осторожно кивнула.
— Поэтому будешь жить здесь. Но с условием, — угрожающе навис надо мной Цертт, — попадаться мне на глаза как можно реже и не обременять меня своим присутствием и пустой болтовнёй. Ясно?
После некоторой заминки я снова кивнула. Целесообразность в этом имеется, да.
— Если вдруг тебе всё это недостаточно ясно, предупреждаю — будешь мне надоедать — и вылетишь не только из моего дома, но и из академии. Тебе точно всё хорошо ясно?
— Да ясно мне, ясно! — вскипела я и пробормотала себе под нос, — достал уже, сволочь древняя.
— Хорошо, — довольно выпрямился Цертт.
— Теперь я рассказываю, — сказала я, — Днём после обеда я сплю по два часа, если удастся. Работать и бодрствовать я привыкла допоздна, а утром сплю дольше. Поэтому лёгкий завтрак предпочитаю съедать в качестве позднего ужина. По ночам я часто тайно тренировала портальную магию, и надеюсь, что теперь на территории академии смогу делать это открыто и днём. То есть мои тренировки должны продолжаться, как и возможность просто подвигаться. Ещё мне нужна постоянная горничная и, желательно если не собственный помощник, то доступ к твоему помощнику или секретарю. Иначе я так и буду вынуждена периодически дёргать тебя по всяким мелким вопросам. Ну и свободный вход в академию и выход из неё, чтобы не прыгать через ворота порталом каждый раз.
— Всё? — раздул ноздри Цертт, — Это исчерпывающий список очередных проблем, которых нет?
— Всё. Вроде, — почесала я ушко, — Остальное я сама решу как-нибудь.
Но Цертт, как гораздо более опытный человек, смотрел глубже, шире и дальше. Чтобы уж точно обезопасить себя от моих просьб, он созвал вечернее совещание преподавателей и представил им меня.
— Эта девочка обладает редким видом магии — магией порталов. Она будет жить в моём доме и работать над написанием научного доклада по этому направлению. Прошу всех не удивляться её возможным внезапным появлениям из ниоткуда и исчезновениям в никуда, и оказывать всяческое содействие в её разумных потребностях. А леди Фоштинь прошу познакомить её со всеми остальными сотрудниками академии и с моим приказом о содействии. Включая моих секретаря и помощников.
Народ загудел и послышались вопросы:
— Неужели портальная магия? Как у легендарного Валента…
— Но она же ещё маленькая, как же она будет работать?
— Она что, будет нашей студенткой?
— А как её зовут?
— А какой у неё статус, она аристократка?
Тогда я шагнула вперёд.
— Мне сегодня имплантировали память погибшей практикантки академии Арнель Бринн. Многие здесь её помнят, а тем, кто не помнит или не знал её — неважно. Главное, что в душе я уже почти взрослая, и у меня есть все знания студентки-отличницы. Да, по статусу я — аристократка, господину ректору известно моё происхождение. А имя я хочу взять от этой практикантки. Так что называйте меня — леди Арнель. Или просто — Арнель, если подружимся, — улыбнулась я.
— В слепке памяти вы не нашли того, что указывало бы на причину её гибели? — вдруг спросил один из преподавателей.
В памяти Арнель он значился как её товарищ-артефактор.
— Увы, нет, господин Хидинн. Ваша знакомая была полна только хороших ожиданий перед экспедицией.
Увидев, как поникли плечи этого артефактора, я сказала мысленно: "Эх, Арнель, глупая девочка, что же ты была так слепа и не разглядела того, кто был рядом? Я взяла твоё имя и взамен обязательно что-нибудь сделаю для тебя. Вот бы выяснить, как и почему оборвалась твоя жизнь".
Жизнь, которая началась у меня после того дня, можно охарактеризовать как прекрасную. Культ Цертта, который царил в этой академии, бросал свой отсвет и на меня. Я могла скакать порталами или бегать ножками куда угодно, от спортивного стадиона до магического полигона, от учебных аудиторий до научных лабораторий — мне везде была дорога. Студенты так вообще обожали меня — иногда я разбавляла им своим присутствием скучное занятие. Иногда я напрашивалась вместе с ними в город, чтобы прикупить себе что-нибудь нужное или посетить банк, за это я порой открывала им порталы для самоволок, под строгое обещание вести там себя прилично и присутствовать на занятиях, чтобы и дальше пользоваться моими услугами.
Дома тоже было всё хорошо. Та служанка, которая уже работала в особняке, с радостью позвала ко мне в услужение свою племянницу и сама обучила её порядкам в доме, так что Цертту не было от этого никаких хлопот. Даже зарплату платила ей я сама, хотя Цертт за столько столетий, сколько он прожил, полагаю, нажил себе капитал не меньше жаргаловского. Всё ради спокойствия господина ректора. Ужинали мы, правда почти всегда вместе, если только он не уезжал или не уходил куда-то из академии. А вот после ужина…