— Мы летим в Зуран, — пояснил он, направляясь к трапу.
Сэм никогда еще не летала на частном самолете.
— Полет до Зурана составит один час, — сообщил стюард, предлагая девушке бокал шампанского. Она отказалась — у нее и так голова шла кругом безо всякого шампанского.
Сэм огляделась вокруг. Шикарный кремовый ковер на полу, серо-голубые стены, удобные мягкие кресла… Девушка смотрела на все это широко раскрытыми глазами.
— Если вы хотите отдохнуть, здесь есть спальня, — продолжал стюард, открывая дверь и пропуская ее вперед. Сэм заглянула внутрь. Спальня была не менее шикарной, но все, что Сэм могла сделать, это не выдать, насколько чужой она чувствовала себя среди этого великолепия. Неужели Вере собирался здесь отмечать «новый статус» их отношений? Ее лицо начало гореть.
— Может быть, вы хотите что-нибудь выпить? — спросил стюард.
— Просто воды… благодарю вас, — сказала Сэм и замерла, каким-то образом почувствовав, что Вере вошел в салон, хотя она и не видела его.
Стюарт поклонился и вышел.
— Не думаю, что смогу сделать это. — Ее голос дрогнул. — В пустыне все было совсем по-другому… — Она беспомощно обвела взглядом салон. — Все эти вещи… Я не думаю… Я ничего не знаю о королевском протоколе, и если бы даже и знала, эта жизнь мне не по душе.
— Ты скоро привыкнешь к этому, — сказал Вере тоном, не терпящим возражений.
Принц не мог допустить, чтобы она передумала, когда он уже предвкушал это горячее сладкое удовольствие — обнимать ее ночью, зная, что она его. Вере со злостью отшвырнул от себя эти мысли. Ведь у него совсем иная цель!
— Дхуран совсем не то, что Зуран, — проговорил он. — Мы живем сравнительно просто. А сейчас садись, мы скоро взлетим.
Сэм послушно опустилась в кресло.
Самолет легко оторвался от земли и к тому времени, когда был закончен обед, начал медленно снижаться.
На этот раз возле трапа их встречала группа чиновников. Длинный черный лимузин с затемненными окнами и маленьким зуранским флажком на крыше ожидал их неподалеку. Как минимум дюжина мотоциклистов составляла эскорт.
Сэм не спросила, почему они приехали в Зуран, решив, что это должно быть связано с какими-то государственными вопросами. Но для нее было полной неожиданностью, когда лимузин остановился у входа в самый шикарный и дорогой зуранский торговый центр.
Когда Вере и Сэм вошли внутрь кондиционируемого холла со сверкающим мраморным полом, то, к удивлению девушки, там не оказалось ни одного покупателя.
В недоумении Сэм посмотрела на Вере.
— Ты теперь моя официальная любовница, — сказал он. — Мне будет стыдно, если ты не будешь одета соответствующим образом. Правитель Зурана великодушно предложил весь этот центр в наше распоряжение, чтобы ты спокойно могла подобрать себе все, что нужно.
— То есть ты привез меня сюда, чтобы купить мне одежду? — Сэм была так раздражена, что даже не пыталась это скрыть.
Вере нахмурился. В его представлении женщины ничего не любили так, как красивую одежду, и его удивило, что Сэм не проявила здесь никакого энтузиазма.
— Ты же понимаешь, что те вещи, которые у тебя есть сейчас, не совсем подходят для твоей новой роли. Мои люди ожидают, что ты будешь одета соответственно твоему положению.
Сэм была ненавистна мысль о том, что он будет платить за ее одежду, так как это унижает ее, превращая просто в дорогую вещь — разодетую в пух и прах женщину для развлечений. Но не успела она возразить, как к ним подошла молодая женщина в униформе, сделав невозможным дальнейший разговор.
— Ваше высочество, — приветствовала она Вере, прежде чем повернуться к Сэм. — Мадам, я буду вашим персональным консультантом. Пройдемте сюда, там для вас приготовлена специальная комната, где вы немного отдохнете, и куда вам принесут одежду, из которой вы сможете выбрать то, что вам понравится.
Наконец все закончилось.
Сэм не смотрела на Вере, пока несколько продавцов упаковывали ее новую одежду. Ее щеки горели от стыда, но она не могла позволить себе расплакаться.
Одежда, которую купил ей Вере, была великолепна — костюм и пальто от Шанель, туфли от Джимми Чу, вечернее платье от Веры Ванг и много другого, что стоило только одного кирка Вере после того, как она примерила это на себя.
И с каждым следующим кивком Сэм чувствовала, как ее раздражение все больше уступало место отчаянию до тех пор, пока отчаяние не перешло в то, что она чувствовала сейчас. Мрачную решимость, что она просто не может пойти на это.
Вере нахмурился, глядя на ее реакцию. Чем больше становилось глянцевых пакетов, тем больше, казалось, она погружалась в себя, словно физически удаляясь от всего этого. И от него. Ее обычно подвижное лицо застыло в какой-то холодной отстраненности, взгляд уходил в сторону, избегая контакта с ним.
Вере никогда не приходилось раньше покупать женщине одежду, но даже без этого опыта он знал: это не та реакция, которой следовало бы ожидать.
С полдюжины служащих, одетых в униформу, несли покупки — это зрелище вполне соответствовало бы голливудскому экстравагантному представлению о дворе Калифа из «Тысячи и одной ночи». Наверняка потребуется не один лимузин, чтобы доставить все это в аэропорт, мрачно подумала Сэм.
Девушка не предвидела ничего подобного, когда, уступив своему сердцу, согласилась на предложение Вере. Только теперь она начала осознавать, что совершенно не способна с этим справиться. Она не хотела быть его любовницей, со всем тем, что к этому прилагалось. Она хотела быть его любимой… Но Сэм уже сказала себе, что это невозможно, и приняла те ограничения, которые он поставил перед ней, так как думала, что сможет жить с этим.
Слезы жгли ее глаза. Она чувствовала себя такой несчастной и такой одинокой! Ее родители, жившие в маленьком чистом домике в пригороде Лондона, и представить бы себе не могли подобной ситуации.
Она вдруг остановилась и всхлипнула. Вере крепко взял ее за руку и не отпускал до тех пор, пока они не дошли до машины. Когда они оказались внутри, он сразу же поднял стекло, отделяющее их от водителя.
— Я не смогу сделать этого, — быстро сказала Сэм, как только стекло вошло в верхний паз, и водитель уже не мог их слышать.
Его губы сжались.
— Ты уже дала свое согласие.
— Это было, когда я думала… прежде…
— Прежде чего? Ничего ведь не изменилось.
— Конечно, изменилось. Неужели ты не понимаешь, насколько унизительно для меня было устраивать перед тобой весь этот парад в новой одежде, зная, что ты заплатишь за нее, и, зная, что по сути ты платишь мне за секс.
— Ну что ж, так обычно и бывает, когда мужчина берет себе любовницу.
— Это зависит от того, что ты понимаешь под этим словом. Я думала, ты хотел, чтобы у нас была возможность дарить друг другу свою любовь. В пустыне все было иначе. Там мы просто были двумя людьми, которые… которые хотели друг друга. Я люблю пустыню. Там такая чистота и ничто не может тебя унизить. Это заставляет воспринимать вещи вокруг себя так естественно… — Сэм запнулась и покачала головой. — Все казалось таким правильным там. Просто мы двое и пустыня. И ничего больше. Это все, что я хочу от тебя, Вере. Я не хочу быть разряженной в пух и прах словно… словно ценный трофей…
Вере слышал боль в ее голосе. Это затронуло ту части его души, которая, казалось, навсегда была защищена от любого прикосновения. Пустыня отметала прочь всю глупую мишуру богатства и положения, оставляя человека таким, каким он был на самом деле. Кто-то любил пустыню, кто-то боялся ее. Вере ее любил.
Он чувствовал, как эхо ее горячих слов проникло сквозь плотную защитную стену, возведенную вокруг его эмоций. Непрошеные мысли и чувства грозили сломить этот барьер, наполняя Вере ненавистью к женщине, которая вызвала их.
— Слишком поздно менять решение, — сказал он.
Он знал, что слухи об их зуранском шопинге скоро достигнут ушей эмира, а это послужит дополнительным доказательством тому, что Сэм действительно его любовница.
Игнорируя все глянцевые журналы, щедро разложенные в салоне самолета, Сэм открыла маленькую книжку в мягкой обложке, которую купила в Зуранском аэропорту.