Были и другие вещи, о которых он иногда думал, но эти вещи были вне его досягаемости. Он понял суть. Достижение того, чего он хотел, приносило ему боль. Не было необходимости делиться этим ни с кем. Объяснять это все было бы слишком долго, и звучало бы слишком мелодраматично.
— Остался ли еще сыр?
— Швейцарский?
Он сморщил нос. Швейцарский вонял.
— Какой придирчивый-препридирчивый.
Он вообще любил сыр. Лучше всего была моцарелла. Он отломил кусочек швейцарского и подержал его во рту на языке, чтобы посмотреть, заглушит ли вкус запах. Этого не произошло.
Джули наклонилась.
— Вода отступает. Еще полчаса, и мы сможем идти.
С неба упала тень. Он бросился вперед, оттаскивая Джули. Камень размером с баскетбольный мяч врезался в колонну в футе от ее ног. Он поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как черная тень птицы заслонила луну, а когти размером с серп нацелились ему в лицо. Он прыгнул вправо и вверх, нанося удар птице сбоку. Она закружилась, взмахивая большущими крыльями, когда огромный желтый клюв обрушился на него, как топор. Когти вонзились в него со вспышкой ослепляющей боли. Он схватил хищника левой рукой за горло, правой — за левую лапу и потянул, пытаясь разорвать огромную птицу на части. Та завизжала пронзительным воплем, который почти оглушил его.
Джули закричала у него за спиной.
Он оглянулся, на камне никого не было. Страх впился в него ледяными зубами. Он поднял глаза и увидел ее, свисающую со второй огромной птицы на высоте двадцати пяти футов в воздухе.
Он отшвырнул птицу от себя, вложив в бросок всю свою силу.
Джули упала.
Отчаяние толкнуло его на безумный прыжок. Он поймал ее в воздухе, облегчение пронзило его, когда его руки сомкнулись вокруг нее, а затем он изогнулся, пытаясь приземлиться на колонну. Камень ударил его по ногам. Он тяжело приземлился, удар отразился от его ног, и он упал назад, пытаясь удержать их от падения с края. Она приземлилась на него. На мгновение они оказались лицом к лицу, а затем она спрыгнула с него.
— Сумка!
Он перекатился на ноги. Две птицы взмыли в воздух над ними, растворившись в ночном небе. Он прищурился и увидел рюкзак Джули, висящий в когтях правой птицы.
— У них камень! И образец! Черт возьми! — Джули топнула по колонне. — Черт возьми!
Она жива, сказал он себе. Расслабься. Все хорошо.
— Они летят на северо-восток, — сказал он. — Это в противоположную сторону от базы Уоррена и Адамса. Ты что-нибудь видишь?
Она встала и подошла к самому краю площадки камня и замерла в дюйме от падения, глядя на город, будто это был бесконечный океан цвета индиго, и она искала тот единственный парус на горизонте. Она медленно повернулась и указала.
— Там.
— Еще один светящийся камень?
Она кивнула.
Как и следовало ожидать, он ничего не мог разглядеть.
— Где?
Она указала на северо-восток, в том самом направлении, куда улетели птицы.
— Может быть, в пяти-шести милях.
Он оглянулся на них.
— Уоррен там.
Она повернулась и посмотрела в сторону Уоррена.
— Там ничего нет. Если птицы принадлежат Адамсу, то он забрал то, что у него было вон там, или же птицы принадлежат кому-то другому, или Адамс знает, как спрятать камень.
Он обыскал темный город.
— И ты не видела такого раньше?
— Нет.
— Допустим, я Калеб. Я хочу сверкающий камень, но мне не нравится пачкать руки. Я посылаю неких придурков забрать два куска камня. Они получают один от Лютера, но проваливают другую работу, убивают людей, и появляются копы. Поэтому я нанимаю неких идиотов-оборотней, чтобы они достали для меня камень и принесли его сюда. Я разрушаю связанный оберег, охраняющий это место, чтобы гребаные русалки съели оборотней.
— Потом, когда рассветет, лобасти спрячутся, а я приду и заберу камень, — сказала Джули. — Легко.
— За исключением того, что на месте Калеба я бы хотел убедиться, что все прошло по плану.
— Ты бы остался и посмотрел. — Глаза Джули сузились. — Ты бы увидел, как мы убиваем лобасти, а потом прячемся на колонне. Ты бы знал, что мы будем заперты здесь как минимум на час. Достаточно времени, чтобы составить новый план, призвать несколько птиц и забрать у нас камень. А потом попросить их отнести его туда? — Она указала на северо-восток. — Почему?