Над нами, на шее великанши, закричал Бахир. Огонь, охвативший его меч, распространился, поглощая его. Его глаза вспыхнули ярко-красным, их свечение было видно даже сквозь пламя. Бахир вонзил клинок в проделанную мной брешь и отделил голову великанши от тела. Кэрран хмыкнул и оттолкнул ее в сторону. Ее тело задрожало и опустилось на пол.
Передо мной сверкнула яркая золотая искорка — крошечная серьга в ухе великанши. Я потянулась за ней, но Ник опередил меня. Он полоснул коротким мечом по мочке ее уха. Серьга упала в лужу крови.
Саманта издала долгий булькающий вздох. Ее тело превратилось в пепел и развалилось на части. Пепел растаял на ветру. Мантикоры исчезли, дворец замигал и погас, как пламя догорающей свечи. Мы стояли на пустой мощеной площадке, позади нас были руины больницы.
— Сейчас же! — заорала я Бахиру. — Немедленно накладывайте заклинание!
Бахир схватил мел и нарисовал круг на земле, настолько близко, насколько позволяла лужа крови. Его руки дрожали.
Между серьгой и кругом было, по меньшей мере, двадцать пять футов. О черт.
Ник потянулся за серьгой.
— Разойтись! — взревел Кэрран. — Разойдитесь, если хотите жить!
Люди разбежались, увеличив расстояние между ними и серьгой. Мы должны были отнести ее в шкатулку Бахира, иначе она унесет еще одну жизнь, а мы были не в той форме, чтобы остановить другого гиганта.
Пальцы Ника коснулись золота. Он сделал шаг к кругу. Его глаза побелели.
Его тело приняло жесткую позу. Его рука поползла вверх, дрожа от напряжения мышц. Мышцы его лица дернулись. На дюйм. Еще на дюйм. Соблазн джинна был слишком велик. Он обещал Нику все, что угодно, исполнение каждого желания, неограниченную власть, несметное богатство, сверхмерную справедливость… Он сказал ему, что он может получить все, что захочет. Ник собирался вставить серьгу в ухо.
Кэрран ударил Ника предплечьем по затылку. Рыцарь рухнул на землю. Мир замедлился до ползания. Серьга мучительно медленно пролетела по воздуху, и пальцы Кэррана сомкнулись вокруг нее.
Нет.
Шерсть Кэррана встала дыбом. Его лицо стало плоским. Он сделал медленный маленький шаг по направлению к кругу. Его глаза невидяще смотрели вдаль, будто он ослеп.
Нет, нет, нет.
— У него не получится заполучить тебя, — сказала я ему. — Ты мой. Борись с ним. Борись с ним, Кэрран.
Мышцы на лице Кэррана задрожали, изменяя форму его головы. Его челюсти удлинились. Из челюстей выдвинулись большие клыки. Он становился чем-то чудовищным.
Еще один шаг. Его мех начал дымиться.
Я теряла его. Я чувствовала, как он ускользает за завесу магии джинна.
Я встала перед ним.
— Кэрран, ты любишь меня?
Он сосредоточился на мне. На его руке образовались залысины, кожа покрылась пузырями.
Прямо перед нами в воздухе начала формироваться фигура, полупрозрачная и слабая, но я узнала бы ее очертания где угодно. Джинн поискал в сознании Кэррана мощную эмоцию и нашел ненависть, которую он мог использовать. Он вызывал Хью д'Амбрея, потому что Кэрран хотел его убить. Если Кэрран клюнет на приманку, я потеряю его навсегда.
Я порезала предплечье. Моя кровь стекала по коже, увлажняя ее горячей жидкостью.
— Отдай мне серьгу. Если ты любишь меня, отдай мне серьгу.
Кэррана трясло, каждый мускул в его теле напрягся.
— Если ты когда-нибудь любил меня, ты отдашь ее мне. Просто разожми пальцы и дай ей упасть. — Моя кровь создала перчатку, повинуясь моей магии. Она должна защитить меня, по крайней мере, на несколько секунд.
Фигура Хью была почти осязаемой.
Кэрран зарычал. Его пальцы разжались. Серьга упала, и я поймала ее рукой в перчатке.
Сила прорвалась сквозь меня, распахивая двери в моем сознании. Каждое тайное местечко, каждое скрытое воспоминание, каждая виноватая мысль — она узнала все мгновенно. Она терзала мою душу.
Я сделала шаг. Далеко впереди меня струилось пламя вниз от Бахира, достигая границы круга, соединяя его и шкатулку в единое целое. Он держал портал открытым.
Осталось двадцать ярдов[8]. Боже милостивый.
Слезы текли по моему лицу.
«Ты не можешь победить своего отца», — прошептал голос внутри меня. «Я могу тебе помочь. Я дам тебе силу, непохожую ни на что, что ты когда-либо видела».
Агония терзала меня. Еще один шаг. Мои волосы горели.
«Я отдам тебе его голову. Тебе больше никогда не придется беспокоиться о том, что он кого-нибудь убьет».
В моем сознании промелькнуло видение: могила моего отца, улыбающаяся Джулия, Кэрран целует меня, когда мы стоим посреди рая, счастливые, свободные и в безопасности.