«Я освобожу тебя от этих оков. Я подниму тебя в сладкий воздух над головой и позволю тебе дышать. Я остановлю всю боль. Возьми меня за руку».
Еще один шаг. Бахир с кругом были так невероятно далеки. Так далеки.
«Все, что тебе нужно сделать, это взять меня за руку».
— Ты любишь меня? — спросил Кэрран.
Конечно, я люблю тебя.
— Отдай мне серьгу.
«Нет!» Боль охватила меня, угрожая поставить на колени. «Нет, останься со мной. Останься!»
Я любила его. Я бы сделала для него все, что угодно. Мне придется отдать ему серьгу.
«ОСТАНОВИСЬ!»
Я позволила ей упасть.
Кэрран поймал золотое украшение. Я рухнула на колени в кровь великанши.
Кэрран медленно шагнул вперед. Я с трудом поднялась, всхлипывая. Я понадоблюсь ему после того, как он сделает второй шаг.
Ему потребовалось тридцать секунд, чтобы сделать его. К тому времени, когда он его сделал, он выглядел почти мертвым, и когда я попросила, он отдал серьгу мне. Я приняла ее, приветствуя вечность боли.
Мы шли, передвигаясь по два шага. Однажды я упала, и мне пришлось ползти по крови, но мы двигались вперед. Круг становился все ближе.
«Загляни в свое будущее. Загляни в самые глубины своего сердца. Ты знаешь, чего хочет твой отец».
Круг был почти в пределах досягаемости.
Видение всплыло в моем сознании.
«Он скрывает от тебя будущее, но моя сила велика. Я могу видеть его. Позволь мне показать тебе, что я вижу…».
Мир исчез. Передо мной раскинулся холм с изумрудной травой под голубым небом. На его вершине стоял Роланд. Он держал на руках ребенка.
Магия обрушилась на меня, знакомая, но другая магия, исходящая от ребенка, такая сильная, что у меня перехватило дыхание.
У моего сына были серые глаза Кэррана.
Это была правда. Я чувствовала связь между нами, протянувшуюся сквозь время. Я чувствовала любовь, которую я изливала на своего ребенка. Мой ребенок.
Мой сын потянулся ко мне…
Роланд улыбнулся и повернулся, собираясь унести ребенка.
Я закричала. Он не мог. Это был наш ребенок. Моя жизнь, моя душа, все, на что я надеялась.
«Это то, чего он хочет. Это то, чего он всегда хотел. Ты знаешь, что это правда. Он заберет твоего сына. Он будет использовать твоего ребенка, чтобы контролировать тебя. Он превратит его в монстра. Ты не можешь это предотвратить».
— Положи сережку в шкатулку, детка, — сказал Кэрран рядом со мной. — Ты можешь это сделать.
«Но я могу это предотвратить. Я это остановлю. Разве ты не любишь своего ребенка? Разве ты не хочешь, чтобы он был в безопасности?»
Я смогу оберечь его. Я так и сделаю. Ты мне не нужен.
«Да, так и сделаешь, но ты не сможешь победить его в одиночку».
Ты мне не нужен.
— Ты мне не нужен. Ты мне не нужен. У тебя нет власти надо мной. — Я услышала свой собственный голос и поняла, что кричу.
«Ты умрешь и сгниешь без меня. Твоя семья сгниет. Все, кого ты любишь, будут убиты. Возьми мою руку, и я дам тебе вечную силу».
Я разжала пальцы.
Серьга полетела вниз, отскочила от края шкатулки и упала в круг. Я не дотянулась.
Рука Джордж сомкнулась на золоте. Медведица-оборотень закричала, ее лицо исказилось, в глазах читалась паника. Она стиснула зубы. Мышцы на ее руке были готовы разорваться. Над ее культей начала формироваться вторая лапа.
С гортанным криком Джордж подалась вперед и уронила серьгу в шкатулку. Из маленькой шкатулки вырвалась вспышка огня. Над ней навис Эдуардо с крышкой в руке. Огонь омыл его, обжигая руки.
Эдуардо опустил крышку. Она удержала струя огня, сопротивляясь ему. Эдуардо напрягся. Крышка соскользнула на волосок, затем еще на один волосок.
— Ты можешь это сделать, сынок, — крикнул Бахир.
Эдуардо напрягся. Чудовищные мускулы вздулись на его руках.
— У тебя нет ничего, что мне нужно! — взревел он и захлопнул крышку.
Магия отбросила меня назад. Сложные линии круга закрутились, поворачиваясь, как слои открывающегося замысловатого замка.
Ужасный крик разорвал ночь. Я зажала уши руками.
Земля внутри круга разверзлась, и шкатулка опустилась, выстрелив вниз, как пуля из пистолета, глубоко во тьму. Магия сработала, и все стихло.
ЭПИЛОГ
Я ПОТЯГИВАЛА чай со льдом, держа стакан в левой руке. На правой, под бинтами, все еще не доставало кожи, несмотря на неделю тщательного ухода Дулиттла. Он обнадежил, что примерно через десять дней моя рука восстановится. Он также произнес несколько других отборных слов, о которых я не знала, что они есть в его словаре. Теперь он сидел за другим столом, наблюдая, как Эдуардо и Джордж медленно кружатся по лужайке. Джордж прекрасно выглядела в белоснежном платье. Эдуардо все еще был слишком худым и, вероятно, ему все еще следовало соблюдать постельный режим, но пытаться вразумить медведя-оборотня и буффало-оборотня было заранее проигрышным делом.