Она с трудом заставила себя посмотреть на ладонь Инсилая. Силы небесные, из его порезанной руки тяжелыми алыми каплями текла кровь.
– Он жив, – у Варвары отлегло от сердца.
– Я не утверждал бы так уверенно, – Локи не сводил глаз со струйки крови на ладони Волшебника, рука Мага крепко сжимала запястье ученика, – не хватает самой малости, пульса и дыхания.
– Что?! – она не поверила своим ушам.
– У него сердце не бьется, понятно, почему Наблюдатель констатировал смерть.
– Впервые вижу переполненного энергией покойника, истекающего кровью, – пробормотала Варвара.
– Это не самое удивительное, – Маг коснулся паука, сидящего на шее Илая, – видишь ли, Маня, плетуны не живут на людях. Не живут они и на мертвых Волшебниках. Но паучок весьма резв и очень неплохо себя чувствует, вон как живенько новую цепь плетет, загляденье, следовательно, как Волшебник, Инсилай наверняка жив. И это самое странное.
– Почему, – не поняла Варвара.
– Да потому, что Таур не разбрасывается рабочей силой. Здесь, как правило, бывает наоборот. Пытаются разделить сущности и, сохранив человека, убивают Волшебника. В Ваурии очень редко убивают людей, волшебную сущность, напротив, губят при первой же возможности, называя это освобождением. Раба отпускают на вольное поселение только после того, как исчезнет плетун с его шеи. Паук уходит, когда умирает Волшебник…
– Эту карту разыграл не Таур, а Мирна, – пропищал вернувшийся из разведки Краш, – она не вдавалась в тонкости экономической политики Ваурии.
– Твоя правда, – подумав, согласился Локи, взглядом возвращая Крашу его естественную сущность, – но все равно тут много непонятного. – Маг заметил, что разведчик дышит, как загнанная лошадь, и между делом поинтересовался: – Ты кошку встретил или на патруль нарвался?
– Крысу, – переведя дыхание, сообщил Краш. Физиономия у него была довольно испуганная.
– О господи, – охнула Варвара, быстро забираясь обратно на возвышение. Локи покосился на Волшебницу, усмехнулся и продолжил беседу с Крашем.
– Одно не пойму, – пробормотал Маг, ни к кому не обращаясь, – Как могло получиться, что Илай стал ни человек, ни Волшебник? Его сущности неразделимы. Пока он жив, как Волшебник, он не умрет, как человек. А как Волшебник, он в коме, если, конечно, такое определение справедливо для ментальной составляющей.
– Будет он ни человек, ни Волшебник, – процитировал Краш, – и будет кровь и смерть, и Маги преклонят колени.
– Что он говорит, Локи? – шепотом спросила Варвара.
– Он цитирует Тарру, девочка, – пояснил Маг и как-то странно посмотрел на Краша. – Ты считаешь, что мир снова на пороге битвы?
– Не знаю, – пожал плечами Краш, – если считать, что Тарра истинна, то да. Но ведь совсем не обязательно, что Черная Книга Перемен говорит правду. Это по ее версии все условия совпали, а что будет в реальности? Пока у нас только расклад ожидания, безвременье, совершенно дикое стечение обстоятельств и полуживой Волшебник в теле полумертвого человека.
– И мертвое из глубины веков возродит живое, тайной истиной древнего знания… Великий Мерлин, – Локи возвел глаза к небу, – мост через время… – он снял со своей шеи медальон в форме скорпиона, поцеловал его и положил на грудь Инсилаю, туда, где должно было биться сердце.
Медальон засветился едва заметным фиолетовым мерцанием, золотой скорпион шевельнул хвостом, замер на мгновение и вдруг вонзил свое жало в тело посланника.
И в ту же минуту пространство подземелья запульсировало временными толчками, беспорядочно мешая прошлое с будущим. Яркие вспышки воспоминаний наслаивались на текущую реальность и тут же растворялись в розоватых бликах предчувствий дня грядущего, раздвигая Настоящее до размеров невозможного. Вчера, сегодня и завтра то сливались в единый миг, то растягивались в вечность.
– Что происходит, Локи? – Варвара испугалась собственных ощущений. Она умирала и рождалась одновременно; камнем летела в пропасть и парила на недосягаемой высоте; сливалась со вселенной и тут же вместе с ней рассыпалась миллиардами звезд. Волшебница чувствовала горячую волну нечеловеческой силы, захлестнувшую ее, и в то же время у нее ноги подкашивались от внезапно нахлынувшей слабости.
– Ты стоишь на временном мосту, девочка, не бойся, – в глазах Локи сверкали молнии, он будто купался во вселенском урагане. – Эй, Краш, ты жив?
– Я да, – Краш был на удивление спокоен, – а он? – Чародей не сводил глаз с Инсилая.
– Он тоже, – помедлив, ответил Маг. – Этот любитель проваливаться между измерениями на сей раз ухитрился зависнуть между жизнью и смертью. Черт возьми, что он сделал с этой проклятой водой, что она его не убила, а просто выбросила из реальности?
– Какая разница, что он сделал, – сказал Чародей, – что делать нам, чтоб затащить его обратно в мир, вот что хотелось бы знать.
– Всегда легче нейтрализовать последствия, если знаешь причину, – сказал Маг, – узнаем, что случилось, поймем, что делать.
– Надеюсь, что поймем быстро, – пробормотал Краш, – не думаю, чтоб у нас было много времени на размышления.
– У нас целая вечность, Краш, – спокойно сказал Ло-ки. – Мы на временном мосту, правда, он открывается лишь на миг, зато удерживать этот миг можно сколь угодно долго.
– Локи, – взмолилась Варвара, – мы не адепты высшей магии, мы простые колдуны! Говори так, чтоб мы поняли хотя бы половину!
Маг едва заметно улыбнулся и вернул скорпиона себе на шею. Мерцание прекратилось.
– Ты убрал мост? – прошептала Волшебница. – Почему, ведь мы ничего не успели сделать?
– Слишком серьезные силы нельзя использовать просто так, потому, что хочется. Иногда приходится очень дорого платить за их помощь. Я уверен, что мы справимся со своими проблемами самостоятельно.
– При условии, что нам не помешает советник, – между делом заметил Краш, – он очень не любит самостоятельных гостей.
– Раз Арси не добил Посланника, а он имел массу возможностей сделать это, значит, советник играет по правилам, – спокойно сказал Локи. – Он не хочет смены власти, он ждет возвращения Таура и продолжения Битвы. Но правила таковы, что для возвращения Магистра необходимо либо наличие в Ваурии живого Посланника, либо… короче говоря, посланец в отсутствии Магистра должен умереть естественной смертью. Если б Инсилая забили насмерть у столбов, случай был бы спорный, но трактовался бы в пользу Магистра. Наказание, допустимое по местным законам, так что с некоторой натяжкой условие можно было бы считать выполненным. Но смерть от мертвой воды естественной, как ни крути, не представишь. У Арси не было выбора, он сам пустил нас в крепость, он хочет нашего вмешательства, он не будет препятствовать нам, мы – его последняя надежда на нормальное течение событий. Советник не сунется сюда до тех пор, пока мы не обеспечим Тауру возможность вернуться. Думаю, он даже поможет нам, если это будет в его силах. Кстати, что показала разведка? Нам рады?
– Не известно, ни одной живой души. Но все выходы заблокированы, – доложил обстановку Краш.
– Так я и думал, нас ждали, – Локи снова склонился над Инсилаем.
– Сегодня нас ждали, – Варвара взглянула на мага, – а потом?
– Что потом? – не понял он.
– Что будет после того, как ты, дай Мерлин тебе силы, решишь проблему возвращения Магистра, – она не рискнула назвать это воскрешением Посланника.
– Советник попытается нас убить, – спокойно сказал Маг, – а Илая засадит в клетку на цепь до возвращения Таура, потому что посланец нужен ему в Альваре живым, а мы не нужны вовсе. Но ты не волнуйся, это «потом» может наступить очень нескоро. А теперь не мешайте мне и отойдите подальше.
Варвара и Краш переглянулись и отошли к стене. Сначала Локи расправился с плетуном; цепи спали с Инсилая, но в монеты не превратились, просто соскользнули на пол. Маг ногой отбросил их в сторону и занялся учеником. С пальцев Локи метнулись алые молнии и сотней стрел ударили в Илая. По телу Волшебника пробежали серебристо-синие волны видимой энергии, он дугой изогнулся на полу. Краш смотрел на работу Мага с интересом, Варвара – с нетерпением. Конечно, мастерство Локи было достойно восхищения, но волнение за Ронни мешало ей сосредоточиться на происходящем. Волшебница считала, что раз уж Инсилай прочно завис в безвременьи, немного ожидания ему никак не повредит, а вот Ронни эти потерянные для его спасения часы могут стоить жизни. Правда, сказать это вслух девушка не рискнула.