Нет пистолета!
Я бросилась вперед, выхватывая нож, но Рафаэль опередил меня — занес нож, описав точную дугу. И остановился, не нанеся удара.
Вампир застыл. Просто застыл, окаменев, одной когтистой ступней касаясь пола, остальное все в воздухе. Нож Рафаэля завис примерно в дюйме от горла нежити.
— Великолепная реакция, — одобрил Гастек. — Оборотень?
Рафаэль молча кивнул.
— Приношу свои самые искренние извинения, — сказал Гастек. — Сейчас его пилотирую я, так что он больше нам не доставит хлопот.
Вампир отпрыгнул, приземлился у ног Гастека и обнял пол, прижимаясь лбом к камню. Лицо Гастека было совершенно спокойно. Просто безмятежно.
Рафаэль шагнул назад, нож исчез в ножнах на поясе.
Дантон на платформе рухнул кучей, тихо постанывая, пуская ртом клочья белой пены. Из бокового коридора показалась бригада медиков с носилками, тут же положили Дантона на носилки и пристегнули.
Двое подмастерьев смотрели на него, пораженные ужасом.
— Вы можете идти, — сказал им Гастек.
Они исчезли.
— Опозорились, — тихо сказал Гастек.
— Что с ним случилось? — спросила я.
— Страх. Контакт с разумом нежити, хотя для некоторых отвратителен, но при правильном выполнении совершенно безвреден. — Вампир развернулся, встал и выпрямился. При жизни он был высоким, но теперь передвигался на четвереньках. И все же он стоял прямо, как стрела, вероятно, страдая от боли, но глядя прямо в глаза Гастека. Повелитель Мертвецов внимательно смотрел в две точки красной ярости. — Однако страх контакта может привести к страшным последствиям — как вы только что видели.
Вампир рухнул на четвереньки.
— Наверное, нам лучше будет продолжить этот разговор у меня в офисе, — сухо улыбнулся Гастек. — Прошу вас.
Я пошла рядом с ним, Рафаэль справа от меня, вампирша — слева от Гастека.
— Пилотирование вампира подобно катанию на большой волне: надо оставаться наверху, или она завернется гребнем и утащит тебя в глубину. К сожалению, Дантон позволил себе утонуть. Если ему посчастливится, он сохранит достаточно когнитивных способностей, чтобы самостоятельно есть и совершать гигиенические процедуры. Если не повезет, проведет остаток жизни как растение. Могу я предложить вам кофе?
Вампирша убежала вперед.
— Нет, спасибо. Когда я вижу, как у человека идет пена изо рта, это закорачивает у меня в мозгу цепи жажды и голода.
Меня потрясло то, что случилось с Дантоном, но я знала, каковы контракты у Народа. Все произошедшее закону не противоречило. Ученик, приходящий в Народ, подписывает отказ от собственной жизни.
— Еще раз прошу прощения. Я мог бы отложить испытание, но Дантон уже дважды от него уклонялся, посмев перед этим бахвалиться, как он отлично справится. Демонстрации необоснованного самовосхищения я терпеть не намерен, и испытание должно было пройти, как запланировано. Это редкий случай — обычно ученик проваливается без такой мелодрамы.
Мы поднялись по лестнице и пошли путаницей коридоров, пока Гастек не открыл дверь какой-то комнаты. Просторное помещение напоминало скорее гостиную, нежели офис: полукруг секционированного дивана теплого красного цвета, простой письменный стол в углу, книги на полках. Слева находилась дверь в кухоньку, и какой-то вампир там уже смешивал коктейли. Справа из окна от пола до потолка открывался вид на конюшни.
— Садитесь, прошу вас.
Я выбрала себе место на диване, Рафаэль сел рядом, Гастек напротив. Вампир втерся в комнату и протянул Гастеку «эспрессо». Повелитель Мертвецов рассеянно улыбнулся и с явным удовольствием сделал первый глоток. Кровосос плюхнулся на пол у его ног. Движения его были так естественны, а Гастек держался так свободно, что приходилось все время себе напоминать: даже самые мелкими движениями вампира управляет Повелитель Мертвецов.
— По-моему, мы встречались, — сказал Гастек. — В кабинете у Кейт. Вы держали под прицелом моего вампира.
— Вы выразили сомнения насчет моей реакции.
— И она произвела на меня неизгладимое впечатление. Вот почему я просил вас разоружиться.
— Вы ожидали, что ваш ученик провалится?
— Совершенно точно. Этот вот вампир оценен в тридцать четыре тысячи пятьсот долларов. Неэкономично было бы создавать положение, при котором он получил бы в череп дюжину пуль.
До чего же он хладнокровен. Холоден.
Гастек отпил кофе.
— Насколько я понимаю, вы пришли просить об услуге, которую я задолжал Кейт.
— Да.
— Кстати, как она?