«Я готов. Я принес тетрадь и ручку, чтобы делать записи, если понадобится».
«Сегодня обойдетесь без iPad?»
«Он годится на то, чтобы отметить дату в календаре и синхронизировать встречи. Для моих мыслей и мыслей моих клиентов подходит бумага. В конце концов, где же еще им быть?»
«Как скажете, Леонард. Мне все равно, пишите, где нравится. Давайте начнем».
Я привожу себя в состояние повышенного внимания. Мысленно я даю себе указания, необходимые для достижения желаемого состояния: сосредоточься, дыши спокойно и глубоко, почувствуй свое присутствие. И еще раз: вдыхай и выдыхай, расслабь все части тела, присутствуй здесь и сейчас. Особенно тщательно я слежу за ее глазами: хочу заметить, как изменится размер зрачка, когда она совершит неверный шаг. А она обязательно его совершит, вне всяких сомнений. Никто не способен долго лгать, особенно в состоянии стресса.
Правда о том, кто ты есть на самом деле, как бы ты ее ни отбрасывал, в конце концов, все равно всплывет на поверхность. Так что имеет смысл принять ее. Даже если врать самому себе, мозг рано или поздно взбунтуется, у тебя возникнут определенные симптомы и ощущение неудобства. Тем или иным способом правда выйдет наружу.
А еще нет таких людей, кто идеально может повторить свою ложь другим людям, если правильно нагнетать обстановку и задавать нужные вопросы. И я, к счастью, отлично умею подвергать стрессу своих собеседников: я знаю правила игры, запоминаю детали и холоден, словно ледяная глыба.
Все пройдет хорошо. Сначала годы лишений, а затем годы тренировок научили меня, что в совершенстве владея правилами игры гораздо легче повлиять на ее исход. Мой консультант по налогам твердит то же самое, но это другая история.
«Ну что ж, Лиза», – говорю я, сделав первый глоток яблочного сока, – «начнем заново. Вы наняли меня, потому что вам нужна моя помощь в принятии решения, правильно?»
«Правильно. Деньги пришли?»
«Я не проверял. Думаю, придут за утро. Все в порядке, можем продолжать. Скажите еще раз, в чем именно заключается это решение».
Лиза зажигает сигарету.
«Я не уверена, уничтожать или нет человеческий род, Леонард. Все это может оказаться неприятно, учитывая, что вы его выдающийся представитель. Именно поэтому я прошу вас проявить профессионализм и беспристрастность, избегать манипуляций. Я их все равно замечу. Мне известно, что вы очень хороши, но и я умею убеждать. На этом поле я могу похвастаться определенными успехами. Хотелось бы, чтобы вы помогли мне порассуждать, взвесить все. В конце концов, истребление – это не какой-то там пустяк».
Я начинаю составлять профиль. По ее речи понятно, что она человек с так называемой внутренней референцией, т. е. при принятии решения ищет опоры внутри себя. Она хочет, чтобы я помог ей рассуждать, а не высказывал собственное мнение. Важное отличие, поскольку помогает мне подготовить поведенческую и лингвистическую стратегию. Я буду постоянно обращаться к ее внутреннему «я» и строго избегать отсылок к внешним источникам. Имеет значение лишь она, имеет значение, что она думает. Потом я понимаю, что паттерн ее мотивации – это «движение от», при котором люди фокусируются на проблемах, требующих решения, на критических ситуациях, на ожидании худшего. Она могла бы сказать, что не уверена, спасать или нет планету. Вместо этого она говорит об уничтожении. В голове начинает вырисовываться базовый профиль. Среди прочего, когда она произнесла «уничтожать», то слегка качнулась вперед, буквально на миллиметр, а значит эта идея – угроза – ей нравится.
«Вы подразумеваете нечто вроде потопа и Ноева ковчега? Я спрашиваю, чтобы составить более точную картину и найти конкретный способ вам помочь».
Лиза смотрит на меня, делает глубокую затяжку и потом медленно выпускает дым, прищурив глаза, чтобы лучше меня разглядеть. Тем временем холод отступил (по необъяснимой для меня причине): такое ощущение, что я попал в теплый пузырь с ванильным пудингом. Проклятие, да я ее обожаю.