— Да, на мечах много не навоюешь. Миллионы не истребить. Но чего же вы боитесь?
— У нас свои проблемы, у вас — свои, — вздохнул Лот. — А теперь идите есть и ложитесь. Завтра с утра вас ждет еще одна небольшая тренировка.
— Так чего же вы боитесь? — повторила Таня мой вопрос, в упор посмотрев на Лота.
Тот молча вышел.
После бессонной ночки единственное, что меня порадовало, это такой же замученный вид моей одногруппницы.
Ну, и смутило ее поведение. Танюшка вдруг бросилась ко мне на шею, и я ощутил ее твердую грудь, тесно прижавшуюся к моей. С чего бы такие нежности? Это ее так возбудил мой вид в доспехах?
Но, как оказалось, Тане всего лишь требовалось сочувствие.
— Вот чешуйчатый мудак, загонял нас до полусмерти. Я почти не спала.
— Я тоже. Еще долго от него не отделаемся, даже в магической школе будет охранять принцессу, — я осторожно обнял Татьяну и похлопал по спине.
Затем попытался ее отстранить от себя. Ни к чему мне такие нежности в пять утра.
Но одногруппнице было плевать на физиологические особенности юношей-филологов. Она приникла ко мне всем телом и захныкала:
— Что нас ждет впереди, Аль?
— Тренировка и завтрак. А затем… кони. Ты когда-нибудь ездила верхом, Танюш?
Девушка легонько подтолкнула меня к кровати, заставляя сесть. Проворковала:
— Пару раз. Это несложно. Вот так.
И плюхнулась ко мне на колени, обвив мою талию ногами.
В такой позе и застал нас Лот, который, казалось, еще больше позеленел:
— Прошу прощения за вторжение… Буду через двадцать минут.
Таня легко соскочила с меня, словно и не было накануне изнуряющей тренировки.
Мне даже показалось, что она устроила этот спектакль со слезами назло Лоту.
— Мы уже готовы, — объявила она.
— Ага… Типа того, — поддакнул я, хотя больше всего на свете я бы мечтал пролежать весь день без движения.
— Тогда пройдемте в оружейную, а затем во двор, господа синкретисты.
Мы выбрали себе сразу и по деревянному мечу для утренней тренировки, и по железному, который должны были взять в дорогу.
— Доспехи пока не надевайте, — скомандовал троглодит. — Вижу, что вы еще не проснулись, но я могу решить эту проблему.
Мы с Таней переглянулись и пошли во двор. Что он задумал?
— Наберите по ведру воды, затем разденьтесь и облейте друг друга.
— Да ни за что, извращенец долбанный! — взвилась Таня.
— Я отвернусь, — покачал головой наш учитель.
— Да ни за что! Это же издевательство — холодная вода на улице, — поддержал я одногруппницу.
— Тогда тренируйтесь сами, господа синкретисты, — усмехнулся Лот. — А я пошел завтракать. А еще советую пройти в часовню Всех Богов и помолиться. Очень хорошо помолиться.
Таня сдалась первой. Она стянула через голову льняную рубашку, а затем стянула штаны с криком:
— Отвернитесь, извращенцы!
Меня же смущала не моя нагота. Слава Будде, нечего стесняться, а холодная водичка.
Я очень медленно подошел к колодцу и бросил ведро вниз, затем вытянул его на поверхность. Ноша казалась неподъемной. Да что за издевательства над бедным филологом?
Несколько секунд я смотрел на ведро, полное ледяной воды. Оттягивая страшный миг, погладил край деревянного колодца. Эх, не нахватать бы заноз. Дерево казалось почти теплым. И тогда я решился.
Мир расцвел. Мои ладони ощущали холод железного ведра и одновременно шершавую древесину. Но сознание уже наслаждалось водопадом.
Очень холодно. Очень жарко.
А потом я увидел перед собой греческий алфавит и понял, что могу все, что захочу. Сейчас я — не филолог. Сейчас я — синкретист.
Лот подошел ко мне, протягивая руки. Ладони вперед — знак повиновения. Знак чистых намерений.
— Остановись, синкретист, не сходи с ума. Ты не сможешь удержать это состояние долго. Надо учиться.
Таня завизжала. Интересно, она почувствовала это? Увидела радугу?
В синкретизме есть красота.
Я стряхнул ладонями капли. Ноги, будто вросли в землю. Эйфория покинула меня, но бодрость осталась.
— Все хорошо. Я — друг.
Таня торопливо одевалась и ловко зашнуровала кожаный корсет. Интересно, когда научилась.
Вторая тренировка далась легче, хотя меч по-прежнему оттягивал руку. Неужели я такой слабак? Это всего лишь деревяшка!
Мы фехтовали с Таней, отрабатывая друг на друге основные приемы, и я вдруг осознал, что вхожу во вкус. Приятно чувствовать себя более сильным и ловким.
— По груди не бей! — предупредила Таня. — Или пожалеешь.
У нее тоже получалось неплохо, особенно для студентки-словесницы.