— Но что ты получишь, если выиграешь пари?
— Таранис поклялся, что заступится за меня перед чародеем Беленусом. Он более могуществен, чем следовало бы. Беленус — это тот, у которого большие белые зубы. Это он приказал мне охранять чародеев, случайно нашедших дорогу в Пейл.
— Но чем ты навлек на себя гнев Беленуса? — удивился Николас.
— Он не пришел на похороны моей подруги. Мои гнев и скорбь были так велики, что я напустил целую армию черных улиток в его жилище Блад-Рок. Они, естественно, пробрались в его постель. Беленус проклял меня за это, и мне пришлось охранять всех жалких чародеев, которые приходят сюда. Я очень долго терпел. Целое тысячелетие. Да, совсем забыл, необходимо доказать, что это действительно вы.
Он неожиданно открыл пасть и запел прекрасным баритоном:
О красоте безлунной ночи грежу я, О силе и безмерной мощи грежу я, О том, что больше я не одинок, Хоть знаю — смерть его и смертный грех ее со мной навек.Розалинда не задумываясь ответила звонкой песней. Ее чудесный голос наполнил тихую ночь.
Была слаба я и мала, И брошена совсем одна, Без имени и без судьбы. Но выжила и поклялась: Игру закончить без борьбы.— Вот как! — воскликнул Бифрост. — Значит, вам пора лететь на Таранисе к крепости Блад-Рок.
Он в последний раз похлопал ресницами, а затем растаял во мраке.
— Нет! — воскликнула Розалинда. — Погоди! Вернись! Где Саримунд?
Но красный лазис исчез.
Они стояли у выхода из пещеры, глядя на реку, на широкую равнину, на гору Оливан и на черную крепость на вершине.
Но тут послышались шорох, пыхтение и тяжкие вздохи. И перед ними возник Саримунд, словно окутанный туманным маревом. Золотистые волосы сверкали в свете лун.
— А вот и вы, — пробормотал он, приветствуя их сияющей улыбкой.
Розалинда шагнула навстречу ему.
— Впервые ты явился ко мне в видении. Ты помешивал варево в котле и сказал, что скоро я буду с тобой.
— И ты здесь, красавица моя. Ты здесь. Как ты выросла!
— Ты мой отец?
— Я? Разумеется, нет. Правда, я очень долго помнил о тебе. О твоем прекрасном лице. О твоем голосе. Позволь сказать, разлука была тяжкой. Хотя Бифрост верил, что вы приедете, а вот Таранис — нет. Он считал, что я потерпел неудачу, что прошло слишком много земного времени. Но вы здесь, и это доказывает мою правоту. — Сложив ладони рупором, он громко крикнул: — Слышишь меня, Таранис? Я оказался прав. Я даритель мира…
— …и разрушения, — докончил Николас. — Это ты сказал ей.
— Да, и она, и я дарители мира и разрушения.
— Ты говоришь с нами по-английски или просто передаешь мысли?
— Я говорю на безупречном английском.
— Но почему на современном? — удивилась Розалинда.
— Даже безмозглый зверь вроде тайбера старается не отставать от жизни, и хоть плохо говорит, его грамматика безупречна, что весьма странно, поскольку мозгов у него не больше, чем у овоща. Вы уже знакомы с Бифростом, которого прозвали ученым. Он извелся от сердечных мук, когда его подруга погибла в лунную бурю. В Пейле все продолжается очень долго, в том числе и нежные чувства.
— Но где Пейл? — спросил Николас. Саримунд вгляделся в его лицо:
— Пейл и близок, и далек. Но он так же реален, как вечная мечта. Разве я не реален? Разве не стою перед вами? Разве вы не видите меня? Разве я не говорю с вами?
— А вдруг ты такой же призрак, как капитан Джаред? — возразил Николас.
— Он спрашивает не из пустого любопытства, — пояснила Розалинда, легонько касаясь его руки, руки из плоти и крови. Да, призраком его не назовешь!
— Послушай, мы пришли по твоему зову. Ты затеял это почти триста лет назад, когда убедил капитана Джареда, что тот в долгу у маленькой девочки, верно?
— Да.
— И ты действительно наслал шторм, чтобы уничтожить корабль капитана, или это была всего лишь иллюзия?
Саримунд поперхнулся, и его золотистые волосы встали дыбом.
— В малышке не было ни капли злости. Она не стала бы задавать чародею дерзких вопросов, не то, что взрослая женщина. Я более могуч, чем ты воображаешь. Могу превратить в хаос небо и землю…
— Да-да, — перебила она. — И ты написал «Правила Пейла» и молился, чтобы я их нашла, чтобы твой план пришел в действие.
— Но я не молился. Чародей колдует и ждет, чтобы это колдовство осуществилось. Наблюдает и ведет по нужному пути. Конечно, ты нашла книгу.
— Да, полагаю, ты все сделал правильно, хотя немного опоздал. И, наконец, разъединил последние страницы, но последняя так и осталась пустой. Я только недавно поняла, что там ты написал имя принца Игана.
Ты хотел, чтобы маленькая девочка пришла в Пейл, но этого не случилось, потому что тогда ее время еще не настало. До ее появления прошло почти триста лет, и она успела стать женщиной.
— Знаю, — вздохнул Саримунд. — Я из себя выходил, видя, как ошибся в вычислениях.
— Но зачем она вообще тебе понадобилась? — спросил Николас.
— Когда я покинул Пейл, гадая, действительно ли Эпона родила мне сына, Таранис посетил меня во сне и передал, что Эпона убьет нашего сына, принца Игана, из страха перед своим будущим. Таранис сказал, что я должен остановить ее, иначе Пейл будет, ввергнут в ужасный хаос, и вряд ли можно будет что-то исправить. Он сказал также, что никто: ни чародей, ни ведьма, ни житель Пейла — не сумеет мне помочь и что я должен положиться на людей. Я спросил его, чем именно мне помогут люди. Он выдул язык пламени, и, клянусь, я ощутил жар. Кроме того, он добавил, что я одновременно и чародей, и человек, не так ли?
Я проснулся и понял, что он был прав. И тогда стал искать земных чародеев, таких же могучих, как я сам. Я нашел два разных рода чародеев, родословные которых уходили в прошлое и пересекались во времена Крестовых походов. Один род носил имя Вейлов. В мои времена главой его был Джаред Вейл, капитан корабля, невероятно храбрый и сильный. Живя в мире людей, он и не подозревал, что наделен магическими способностями. Второй была ты, Изабелла, не менее сильная и могущественная. Я знал, что вдвоем вы будете непобедимы.
— Но почему ты считал, что у маленькой девочки больше шансов спасти принца Игана, чем у взрослой женщины? — выпалила Розалинда.
— В этой девочке было столько света, что зло не могло ее коснуться. Она все видела ясно. Ее нельзя было обмануть магией или коварством. Но сейчас? Так же ярок твой свет? Так же ясны глаза? Все та же маленькая девочка кроется в душе? Посмотрим…
— Что значит «посмотрим»? — рассердился Николас. — Хочешь сказать, что не знаешь сам?
— Настоящее есть настоящее, хотя здесь оно может проникнуть в будущее или прокрасться в прошлое. Поэтому я не знаю, что будет дальше.
Николас, казалось, был готов ударить Саримунда.
— Но когда девочка так и не появилась, Эпона все-таки не убила твоего сына. Почему?
— Я сумел остановить ее руку до тех пор, пока не появится Изабелла. Пока не придет в Пейл и не спасет его.
— Ты остановил время? — медленно спросил Николас.
— Это грубые слова, но ты прав. Иган остался маленьким мальчиком. Когда ты спасешь его, Изабелла, он станет мужчиной, великим правителем и чародеем.
— Да, но беда в том, что я не знаю, кем была эта маленькая девочка, как может помочь ее сила, и… — начала Розалинда, но тут же осеклась и перевела взгляд с Саримунда на Николаса и обратно. Саримунд кивнул. Она тихо ахнула и улыбнулась. — Я Изабелла Контадини. Родилась в Италии в тысяча восемьсот семнадцатом году, в герцогстве Сан-Саваро.
— То же имя, что и во времена капитана Джареда, — добавил Саримунд и поцеловал ее в лоб.
Глава 48
— Да, — сказал он, — твое рождение отметили пышными празднествами, Изабелла. У тебя уже был старший брат, наследник герцогского титула.