— Почему же нет?
Он пожал плечами.
— Я предпочитаю свой дом, свои земли, а Пенелопу не заботит Вулфглинн.
— Почему?
Он оперся бедром о стол, скрестив руки на широкой груди.
— Она говорит, что там слишком мрачно.
— Так и есть?
Задумавшись на мгновение, он пожал плечами.
— Полагаю, что для некоторых так и есть, но мне подходит.
— Итак, вы считаете себя мрачным, милорд?
Его рот расплылся в ухмылке.
— Время от времени, да.
— С теми темными мыслями, которые всегда следуют за тобой, я могу понять, почему.
Улыбка слетела с его лица, и он выпрямился во весь рост.
— Темные мысли?
— Расслабьтесь, милорд, — сказала она, проходя мимо него. Она не хотела даже упоминать о темноте. — Я не знаю ваших мыслей. Только чувствую огромную тьму, что поселилась внутри и следует за тобой неотступно, как будто ты слишком обеспокоен чем-то.
Серена оглянулась через плечо, желая убедится, что он успокоился. Она понятия не имела, что ее слова могут так на него повлиять, но его реакция подтвердила, — Дрогана что-то сильно терзает.
Она переключила все свое внимание на упаковку одежды, принесенной ею из замка. Серена настолько ушла в свои мысли и сосредоточилась на работе, что не услышала, как Дроган подошел к ней сзади.
— Несправедливо, что у тебя есть преимущество в сравнении со мной.
Его близость взволновала ее, напугала, но она решила, что он не должен знать об этом.
— Это не столько преимущество, — сказала она, продолжая заниматься своим делом. — Это всего лишь мое ощущение чего-то. Большинство людей могут почувствовать такие вещи, которые кажутся изначально необычными или невозможными, они просто должны открыть себя для этого.
— Давай поступим по-другому.
Выпрямившись, она повернулась к нему.
— Как так?
— Расскажи мне что-нибудь о себе.
Дроган ждал, что же она скажет, если, конечно, собирается рассказать ему что-нибудь. Ее темные брови приподнялись в удивлении.
— Я же в самый первый вечер нашей встречи рассказала тебе многое о себе.
— Да, — сказал он, — тем не менее, обо мне ты знаешь гораздо больше, чем я о тебе.
Серена, облокотилась о дверной косяк, в руках она держала маленькую розовую кофточку Джоселин.
— Хорошо, — согласилась она спустя минуту размышлений. — Я расскажу тебе кое-что. Когда я была маленькой девочкой, то в детстве я часто представляла себя, будто я дама из большого замка.
Только он услышал совсем не то, что ожидал, тем более от нее.
— Правда? Думаю, что большинство маленьких девочек мечтают об этом.
— Может быть и так, — согласилась она, возвращаясь к одежде. — Потом что-то происходит в жизнях этих маленьких мечтательниц, и это полностью меняет их желания.
Дроган без лишних вопросов понял, что она имела в виду. Он не сумел заставить ее рассказать о себе и, кажется, на сегодня продолжения уже не будет.
Он быстро прошел на кухню и приступил к выбору оружия. К этому стоило отнестись серьезно, ведь необходимо выбрать такое, чтобы было удобно носить, и оно не выступало из-под верхней одежды. Когда Дроган вернулся к кровати Серены, где проходила операция по сбору и упаковке одежды, она уже ждала его. Он протянул ей оружие, наблюдая, как она ловко укладывает его между слоями ткани, чтобы его не было видно.
— Это должно сработать, — сказала она.
— Конечно.
Она покачала головой.
— Я говорю обо всем. Все получится отлично. Пока Джоселин, Марис и Джерард будут вместе, они доберутся до Вулфглинна.
— Ты что-то скрываешь от меня, Серена? — спросил он. Что-то в ее словах вызвало у него подозрения.
Она взглянула на него своими пронзительными голубыми глазами. Девушка выглядела настолько хрупкой и невинной, что хотелось укрыть ее от всех опасностей, подстерегающих в этом мире. Но он знал, что внешность может быть обманчивой.
— Каждый хранит секреты, милорд.
— Не все, видимо, — возразил он, наблюдая за тем, как она собирает свои вещи, — Джерард, например, поделился своим секретом с Марис прошлой ночью.
— Так и должно быть, — сказала она. — Они ведь супруги. Не должно быть секретов между мужем и женой. Те беды и радости, что они разделяют друг с другом, только еще больше сближают их.
— А ты знаешь? — он должен быть уверенным, что страшная тайна, которую делили между собой они с Джерардом, останется для нее сокрытой. Откровенно говоря, он надеялся, что так и будет, потому что не хотел, чтобы она узнала о его поступках. Серена, считала его человеком чести, но если ей когда-нибудь откроется правда, то в ее прекрасных голубых глазах появитятся страх и отвращение. А этого он не сможет вынести.