Оказавшись возле ручья, Бескостный опустился на колени и, ощутив неуёмную жажду, почерпнул ладонями воду. Она словно состояла из божественного света. Ивар замер, наблюдая, что весь ручей кишел маленькими рыбками с перламутровыми хвостами. В его ладонях тоже красовалось несколько, и Ивар залюбовался тем, что они были прекрасны, словно созданы самой Фрейей. Однако, позволив рыбкам скользнуть обратно в ручей, испив, наконец, воды, Бескостный ощутил всем телом, как сменилась погода. Холод прошелся по его спине, но не принес страха и ужаса, скорее, силу и уверенность. Ивар расправил плечи, всматриваясь в постепенно накатывающий на него серый туман. Один только острый крик остался звучать в его ушах, когда он ощутил, что уже не в том странном месте, а в своей кровати. С теми же самыми больными ногами. Только чувство отвращения и разочарования не успело пригреться на груди Бескостного из-за острого крика и частых ударов, приходившихся по всей верхней части тела.
— Отпусти! Отпусти меня, прошу, — чередуясь со странными всхлипами, мольба прорывала странный сон Ивара. Он даже не успел сообразить сразу, что же такое произошло. Кто-то толкал его, явно пытался сбросить с себя. Щелчок. Ивар отпрянул, округлив глаза. — Что… Кто ты такой? Почему я здесь с тобой? — Слезы срывались со светлых ресниц девушки, что успела соскочить с кровати и куталась в плотную шкуру, служившую одеялом.
Бескостный, поморщившись от вспыхнувшей боли в ногах, уселся поудобнее, даже не думая прикрыть обнаженный торс. Да и зачем? Будто на него пялиться можно было.
— Успокойся и сядь обратно, дура, — властно велел Ивар, буравя холодным взглядом девчонку. Ну точно же девчонка! Эмоции через край, неуравновешенность, дрожащие пухлые губы, а пальцы так вообще настолько сильно впились в шкуру, что побелели. Чего она так перепугалась-то? Ведь ей ничего не… — Ничего я тебе не сделаю. Помочь хочу, — равнодушно бросил Ивар. Поверит — хорошо. Нет — ну, что ж, убежит да хоть волков подкормит. Страдать по ней Ивар точно не будет. Наверное.
— Не особо верится, — с нескрываемым подозрением хрипло произнесла девчонка, но все же вернулась в кровать. Угли успели остыть, и по полу бесконтрольно блуждал холод. Видимо, успел ущипнуть и девчонку, раз она подобрала ноги под себя, плотнее закутываясь в шкуру. Хотя, что было вероятнее, ее все еще пробивал озноб. Девушка подобралась, словно мысли завели ее не в лучшее русло. В глазах сверкнул голубой ужас. — Ты… Скогармадр? — Она едва ли выдавила из себя это слово и сильнее натянула шкуру, будто она смогла бы спрятать ее, сделать невидимой.
Глаза Бескостного сперва округлились, а затем рот приоткрылся в изумлении. Нет, он, конечно, не был святым, но вне закона его никто не объявлял. Смех распирал грудную клетку, и Ивар тихо затрясся, опустив голову. Постепенно с его губ начали срываться хриплые звуки, которые вскоре переросли в оглушающий смех. Заметив, как задрожала его гостья, он протяжно выдохнул и уставился на нее, склонив голову набок. Облизнув губы, какое-то время Ивар обдумывал свой ответ, борясь с желанием напугать эту глупышку, забредшую в его жилище.
— Травник я. Сам ушел из Каттегата. Никто меня не выгонял, никто прав не лишал. — Спорное, конечно, утверждение, если вспомнить об условии, озвученном братьями: первым наследником станет тот, кто первый обзаведется сыном. Челюсти Ивара непроизвольно сжались, а в глазах блеснула ненависть. — Не люблю людей. Одни идиоты и предатели. У меня своя жизнь, свои цели. А ты мне тут на голову свалилась. В моих интересах поскорее от тебя избавиться, да так, чтобы еще и уйти подальше сама смогла.
— Как гостеприимно, — протянула девушка, вылезая из шкуры. Успокоилась. — Не хочу быть обузой. Могу сейчас уйти. — Она пожала плечами, и шкура сползла с них, обнажая светлую кожу. Ивар закатил глаза и грубо выдохнул, как прорычал.
— Грохнешься неподалеку, а мне с телом твоим разбираться. Или потом опять припрешься и притащишь кого-нибудь ещё. — Видимо, девушке и самой не особо было комфортно находиться рядом с Иваром. Ну еще бы: кто на него хоть раз смотрел, не как на калеку? Бескостный нахмурился, взгляд ожесточился. Зачем он вообще думал об этом? Прикрыв глаза, Ивар прислушался. Его дыхание стало совсем неслышным, а вот ее… — Дышишь хорошо. Ровно. Смелая, значит. — Уголок его губ едва заметно дрогнул, когда он подался вперед, но девушка осталась неподвижной. Забавно. — Смотри, жар опять начинается. — Когда холодные пальцы Ивара коснулись влажного лба гостьи, она вздрогнула и не сдержала облегченный вдох. — Эй, вот стонать еще решила. Я понимаю, что неотразим, но оставь свои женские штучки за дверьми моего жилища.
Щеки девушки вспыхнули, породив белые болезненные пятна на лице; потрескавшиеся губы исказились гримасой отвращения. Конечно, какую реакцию Ивар мог бы ожидать? Бескостный неразборчиво выругался, быстро отстранившись, и сполз с кровати, ощущая, как прожглась под пристальным взглядом его спина. Не ожидала калеку встретить. Что ж, зато хоть успокоится чутка.
— Тебе поспать еще надо. После перевязь сменю. — Ивар подул на совсем уже затлевшие угли и обреченно вздохнул. Поймав холодный прорвавший из-за двери ветер, плечи Бескостного непроизвольно дрогнули. Когда искры огня принялись изучать небольшие ветки, заботливо подбрасываемые Иваром, он установил над ними котелок, скинул в него очередную порцию трав из нескольких мешочков и, задумавшись, бросил парочку ярких ягод. Скорее, для вкуса. Под его управлением содержимое котелка бурлило, разнося по помещению приятный сладковатый аромат. — Эй ты, брось вон тот мешочек возле своей головы. Там сонная смесь.
— У меня имя есть, — буркнула девушка, выполнив требование. Наблюдая, как Ивар ловко поймал мешочек, она плотнее закуталась, подтянув ноги к подбородку. На спине лежать уже было невыносимо, на боку — тяжело, но пока еще терпимо. Плечо ныло, словно в нем ковырялись шершавыми пальцами.
— Удивительно, но меня это не особо волнует, — проворчал Бескостный. Он уже успел натянуть тунику и теперь старательно расправлял ее, поглядывая периодически за отваром. В животе предательски урчало, но Ивар заглушил позыв. Сколько он уже не ел толком? Вчерашний день прошел в подготовке, утро тоже не задалось… — Ладно. Говори. Все же проще по имени тебя звать.
— Ханна. — Короткая улыбка скользнула по пухлым девичьим губам. Они хоть и побледнели, потрескались, но явно когда-то пылали краской. Она ничего не ответила на попытки Ивара выглядеть грубее, отчего он неопределенно хмыкнул и покачал головой.
— Прав был. Храбрая. — Бескостный тут же замолчал и сжал губы. Вырвалось. — Тунику вон там возьми. — Кивнул в сторону сундука. — Мяса принесу, а ты пока выпей. — Привычно Ивар переместился ближе к кровати и протянул ей кружку с ароматным отваром. — Пей полностью. Нужно попытаться не допустить, чтобы кровь испортилась. И рана болеть будет меньше.
— Спасибо, — мягко произнесла Ханна; благодарность, что вдруг обрушилась на Бескостного, не успела улечься, как их пальцы соприкоснулись. Ивар нервно вобрал воздух, словно ощутив молнии Тора на спине. — Спасибо, что заботишься.
— У меня нет выбора. — Ивар обрубил Ханну и поспешил прочь, накинув на плечи куртку, и натянул кожаные перчатки без пальцев. На улице уже холодало. Не хватало и самому поймать хворь какую. Конечно, он понимал, что так быстро скрылся только по одной причине: неизвестное волнение, граничащее со страхом.