— Видите? — сказал Калеб. — Шаги вальса несложные, их нельзя забыть.
Люсинда не танцевала. Она летела!
— Вы правы, мистер Джонс. Так какие у вас новости?
— Незадолго до того как прийти сюда, я разговаривал с инспектором Спелларом. На основании сведений, почерпнутых им из маленькой книжечки Дейкин, он смог произвести арест в семье Фэйерберн.
— Он арестовал леди Фэйерберн?
— Нет, ее сестру Ханну Рэтбоун. Она сразу же созналась, как только Спеллар предъявил ей записную книжку. В ней есть ее имя.
— Полагаю, что она убила Фэйерберна, потому что хотела, чтобы ее сестра стала богатой вдовой.
— Это было бы логичным объяснением. Но, по мнению Спеллара, Рэтбоун убила своего зятя, потому что он порвал с ней любовную связь.
— Боже мой. Значит, мотив преступления не деньги, а страсть.
— Оба мотива кажутся мне неубедительными, но вам уже больше не грозит арест по обвинению в убийстве.
— Мистер Джонс, не знаю, как вас благодарить…
— Остается загадка вашего папоротника, яд которого найден в аптеке Дейкин.
— Но со смертью миссис Дейкин не осталось никого, кто знал бы, что в составе яда был мой папоротник.
— Есть по крайней мере один человек, которому это известно.
— О Господи. Вы имеете в виду доктора Халси?
— Теперь можно с уверенностью сказать, что Халси был хорошо знаком с миссис Дейкин, и это он снабжал ее ядами, которые она продавала.
Ее вдруг осенило.
— Вы думаете, что это Халси убил ее?
— Нет.
— Почему вы так уверены?
— Халси — специалист в области ядов. Если бы он захотел кого-либо убить, то скорее всего использовал бы оружие, с которым был знаком лучше всего.
— Яд.
— Да.
По спине Люсинды пробежал неприятный холодок.
— Но я не обнаружила на теле Дейкин никакого яда.
— Что говорит о том, что ее убил кто-то другой.
— Кто-нибудь из жертв шантажа?
— Возможно, — согласился Калеб. — Но судя по записной книжке, она занималась торговлей ядами уже много лет. Тот факт, что кто-то только сейчас решил ее убить, предполагает…
— Знаю. Слишком невероятное совпадение. Я думала то же самое по поводу так называемого самоубийства моего отца. Он не мог приложить пистолет к виску сразу же после того, как был найден мертвым его партнер.
— Какого черта! — Калеб вдруг остановился прямо посреди зала. — Разве ваш отец не принял яд?
Увидев, что пары вокруг смотрят на них с жадным любопытством, Люсинда понизила голос до шепота:
— Нет.
— Проклятие. Он был убит. Почему вы, черт возьми, не сказали мне об этом?
Калеб схватил ее за руку и потащил из зала в сад. Там он остановился и взял ее за плечи.
— Я хочу знать, что произошло с вашим отцом, — потребовал он.
— В него стреляли, но сделали так, чтобы это выглядело, будто он сам нажал на курок. Но я уверена, это убийство.
Энергия бурлила вокруг них. Люсинда почувствовала силу дара Калеба.
— Вы, безусловно, правы.
Люсинда ощутила невероятное облегчение.
— Мистер Джонс, не знаю, что и сказать. Вы единственный, кто мне поверил.
Глава 17
— Все взаимосвязано, — тихо сказал Калеб.
— Что взаимосвязано? — Она слегка запыхалась от танца и холодной энергии, которая завихрилась вокруг нее. — Вы что-то смогли прояснить?
— Да, благодаря вам. Мне с самого начала этого дела следовало задать очевидный вопрос, а я был слишком занят тем, чтобы выследить Халси.
— А что это за очевидный вопрос?
— Каким образом убийство вашего отца и его партнера связаны с кражей вашего папоротника?
— Я не понимаю. Разве между этими событиями есть связь?
— А вот это, мисс Бромли, я и должен установить.
— Но вы чувствуете, что связь есть?
— Я должен был понять это раньше. Могу лишь сказать, что я немного отвлекся.
— У вас и так было полно дел. Вы выследили и разогнали секту. Поняли, что человек, назвавшийся Ноксом, был на самом деле безумным ученым, которого вы давно искали. Не говоря уже о том, что вы нашли тело миссис Дейкин и удостоверились, что я не причастна к убийству лорда Фэйерберна. Так что неудивительно, что вам не пришло в голову заняться убийствами, произошедшими полтора года назад.
— Это все незначительные вещи, — возразил Калеб. — Меня отвлекло совсем другое.
— Другое?
— Я полагаю, что смерть вашего жениха тоже связана со всем этим. Просто должна быть связана.
Люсинда изумилась:
— Неужели вы думаете, что между смертью мистера Глассона и всеми этими убийствами тоже есть связь?
— Это единое целое. Теперь мне ясна вся схема. Просто в мой мыслительный процесс вклинилось нечто гораздо большее, и оно отвлекло меня.
— Вот как? — Она удивленно смотрела на него. — И что же это за отвлечение, которое оказалось настолько сильным, что заставило даже талантливого мистера Джонса совершить ошибку?
— Вы, — просто сказал он.
— Что? — только и смогла вымолвить она.
Он обхватил ее лицо своими сильными руками.
— Это вы меня отвлекли, Люсинда. Я еще не встречал никого, кто бы настолько спутал все мои мысли, как вы.
— Это что-то не похоже на комплимент.
— А это вовсе не комплимент. Это констатация факта. Более того, я думаю, что не смогу сосредоточиться, если не узнаю наверняка, что и я являюсь для вас таким же отвлечением.
— О, — прошептала она. — Да. Да, вы тоже меня отвлекаете, сэр. И даже очень.
— Я рад это слышать.
Его губы сомкнулись на ее губах.
Все ее чувства вдруг вспыхнули, и темный сад словно озарился светом. Всего несколько минут назад цветы, высаженные по краям террасы, прежде невидимые в темноте, превратились в крошечные разноцветные фонарики, трава стала изумрудной, а высокие кусты стали похожи на сверкающие зеленым стены. Вокруг вибрировала энергия жизни, заряжая чувства Люсинды.
Калеб прижал ее к себе. Его губы скользнули вниз по шее.
— Вы хотите меня, Люсинда? — спросил он довольно грубо. — Я должен это знать. Не знаю, смогу ли я сосредоточиться на чем-либо, пока не получу ответа.
Люсинда уже давно отказалась от надежды испытать силу страсти. Но сейчас страсть пронеслась по всему ее телу будто вихрь. Она никого не предаст, если позволит себе отдаться этой страсти. Она рискует лишь собственным сердцем, и риск большой. Но мысль никогда не испытать тот восторг, который ожидают ее в объятиях Калеба, была гораздо страшнее. Лучше полюбить и потерять.
Люсинда провела рукой по его лицу.
— Я желаю вас, Калеб. Вы этот ответ хотите услышать?
Он снова впился губами в ее рот. Музыка и приглушенный шум голосов из зала растаяли в каком-то другом измерении. Приводящая в трепет энергия вибрировала в темноте ночи.
Люсинда обняла его за шею и открыла рот. Она не сразу поняла, что Калеб поднял ее на руки и понес в глубь светящегося сада.
— Я чувствую исходящий от вас жар, — сказал он.
— А я чувствую ваш, — сказала Люсинда и провела пальцем по линии его подбородка.
— Сад — это ваш мир. Каким он сейчас вам кажется?
— Волшебным. Живым. Каждое растение, до самой тонкой травинки, испускает слабый свет. Я вижу тысячи оттенков зеленого в листве деревьев. Цветы светятся.
— Похоже на волшебный пейзаж.
— Так оно и есть. А что видите вы?
— Только вас. — Калеб остановился перед низким темным зданием. — Откройте дверь.
Она нащупала ручку и толкнула дверь. Внутри было тепло и стоял сильный аромат сухих трав и цветов — лаванды, роз, ромашки, мяты, розмарина, тимьяна и лавра. В лунном свете Люсинда увидела темные пучки растений, свисающих с потолка. На полу стояли корзины с такими же пахучими травами.
— У меня тоже есть такой сарайчик, — сказала она.
— Здесь мы будем одни.