Он подошел к телеге, чтобы забрать ее чемодан, а Кэтрин оглядела мощеную улицу. Камень был мокрым и темным от дождя; в воздухе витал запах реки. Все это было таким далеким от знакомых ей зеленых полей, чистой влажной земли и открытого неба. Но теперь ее дом здесь.
Девушка расправила плечи и подняла подбородок. Появился отец с ее чемоданом, и она пошла рядом с ним, чтобы постучать в дверь.
С тех пор прошло два года.
Кэтрин сидела за своим столом в комнате, которую делила с Бриджит, на третьем этаже типографии. Через оконное стекло ранний утренний свет падал на бумагу и чернильницы. После возвращения с кладбища не было времени ложиться спать, а литера, которой она разбудила Мэри Ватт, все еще была спрятана в пальто. Одна из тех, что мистер Эйнсворт купил на литейном заводе «Стюарт и сыновья». На них можно было написать любую букву, и их легко было заколдовать.
Девушка взяла письмо, которое написала семье накануне вечером, и запечатала его в конверт, намереваясь отнести на почту позже.
Были вещи, которых она не осознавала, когда начала здесь работать. «Инверкарн Хроникл» печатала много всего – местные новости и события, статьи о судоходстве, широкий спектр рекламных объявлений, – но Кэтрин чаще всего поручали печатать некрологи. И в первый год она не работала на кладбище. После недавнего открытия городской газеты «Джорнал» мистер Эйнсворт увидел возможность дополнительно зарабатывать на новой услуге – прощании с умершими. Эту услугу не рекламировали, но молва приводила клиентов к двери.
Кэтрин встала и попыталась еще раз вычистить могильную грязь из-под ногтей. Наряду с письменным столом и умывальником по обеим сторонам комнаты стояли две кованые кровати, два комода и две тумбочки, перепачканные засохшим свечным воском. Обои облезли в местах, где доходили до потолка, но в целом комната была чистой и сухой, а из окна открывался вид на оживленную улицу. Прежде чем спуститься на рабочий этаж, Кэтрин заколола волосы и провела руками по платью.
Свет проникал через окна, освещая высокие пачки бумаги и типографские кассы, банки с чернилами и наборные верстатки. Свет блестел на металлических ручных прессах и придавал комнате позолоченный вид, такой прекрасный, словно она была отделана сусальном золотом. Напечатанные листы развешивали для просушки на стеллажах вдоль потолка. Рабочие столы были завалены аккуратными стопками бумаг с текстом, который нужно было набрать и напечатать. Несколько сотрудников уже стояли за ними, составляя слова или делая заметки пером.
Кэтрин сняла с вешалки запачканный чернилами фартук и надела его. Из шкафа вытащила коробку и отнесла ее к своему столу. Положив перед собой первый из нескольких некрологов, девушка начала набирать текст, добавляя букву за буквой в наборную верстку, которую держала.
– Доброе утро, Спенсер, – поздоровалась она, когда мимо ее стола прошел бригадир.
Он остановился.
– Доброе утро, Кэтрин. Я так понимаю, прошлая ночь прошла хорошо?
Сдерживая зевок, она кивнула. Смены на кладбище были достаточно редки, и она не особо возражала против бессонницы, которая была неотъемлемой частью дополнительного заработка. Спенсер скрестил руки и склонил голову набок. С зачесанными назад каштановыми волосами и закатанными рукавами рубашки он выглядел опрятно и, несмотря на свою молодость, был похож на настоящего руководителя. Ему было двадцать два года, и когда-то он сам работал наборщиком, прежде чем Эйнсворт повысил его. Именно Спенсер Карлайл отворил дверь, когда она впервые пришла сюда. Девушка все еще помнила его взгляд, полный честолюбия.
– У тебя все нормально? – спросил он.
Однажды, когда Кэтрин была ребенком, она увидела в городе мужчину, продававшего заколдованные ключи, которые могли открыть любой замок. Она вспомнила, как бабушка увела ее прочь, сказав, что магия не может заштопать чулки или заделать дыры в крыше и лучше заняться более практичными вещами. Родители Кэтрин были полностью с этим согласны. Так же как и сама Кэтрин. Однако здесь, в городе, она часто использовала магию. По крайней мере, это давало людям возможность попрощаться. И все же ее магия была слабой и мимолетной – в конце концов, она не могла вернуть к жизни насовсем. Иногда девушка замечала, что тоскует по упущенным часам своей жизни, которые потеряла, возвращая мертвых. Словно можно было копнуть чуть глубже и обнаружить пустоту, похожую на щели от отсутствующих зубов.
– Все отлично, – заверила она Спенсера и снова вернулась к работе.
Постучав по столу костяшками пальцев, он оставил ее. Вскоре этаж наполнился механическим грохотом, шуршанием бумаги и скрипом чернильных валиков. Кэтрин переложила строки из наборной верстки в печатную форму. Это были деревянные блоки, предназначенные для удержания литер на месте. Как только новость была набрана, она крепко запирала ее на ключ, а затем относила готовую форму к прессу, чтобы ее окрасили чернилами и напечатали.