А вот Эйдан был спокоен, внешне так точно. По его голосу не получалось определить, как он отнесся к произошедшему.
— Надо отметить, что и всплеск был слабый, с таким бы справился любой специалист, но все же это оказался настоящий прорыв. К исследованиям присоединился отец. Даже мама, изначально не одобрявшая затею, заинтересовалась.
— А вы? — Почему-то мне было важно знать степень причастности Эйдана ко всему этому.
— Я учился в академии, мне только-только исполнилось восемнадцать. Братья служили кто где. Нас не было дома, когда все произошло.
— Произошло что?
— Я не знаю, Шеран. Никто так и не выяснил, не разобрался в записях, хотя я абсолютно уверен, что эксперимент записывали по шагам, но что именно пошло не так, до сих пор непонятно. А расследование проводилось на совесть, уж поверьте.
Некромант поставил на подоконник вновь опустевший стакан.
— Когда прибыла группа ликвидаторов, в доме спасать было некого. Ни прислугу, ни родителей. В городе же, думаю, вы и без меня знаете, что творилось. Дознаватели потом здесь все вверх дном перевернули, но формально предъявить моей семье нечего: не удалось даже доподлинно установить связь эксперимента с энергетическим всплеском. Все сошлись только в одном: такого не должно было случиться. Даже если накопители каким-то образом сработали, энергия в них нейтральная, она бы скорее дом разнесла, а не создала…
Эйдан замолчал, резко встал и налил себе еще один бокал. Правда, пить не спешил.
В комнате повисла напряженная вязкая тишина, даже воздух и тот загустел, иного объяснения, почему так трудно стало дышать, у меня не нашлось.
Возможно, поэтому наружу вырвались слова, которые я совсем не планировала выпускать из себя, как и сопутствующие им эмоции.
— Меня до сих пор мучают кошмары. Кажется, что все уже давно прошло, но потом что-то случается, и они возвращаются. И это с тех пор я не переношу некромантскую магию. Правда, и сталкиваюсь с ней нечасто.
Эйдан молчал, возможно, ему нечего было сказать, кроме уже озвученного. Или просто не знал, что именно говорить. А вот меня прорвало.
— Я помню тот день, мне едва исполнилось шесть, но я все помню. Погода стояла отличная, на улице жара и духота. Соседские ребята предложили сбежать на речку, хотя мне строго-настрого запрещалось. Я сначала отказалась, но меня стали дразнить трусихой. В итоге я все-таки пошла и просидела почти все время на берегу, потому что плавать толком не умела. — Понятия не имею, зачем вся эта ерунда Эйдану. Но, вопреки всему, он слушал очень внимательно, и это побуждало говорить дальше.
В тех воспоминаниях я мучилась от жары, а возле воды еще и комары с мошкарой докучали, хотелось пить. И всю обратную дорогу я ныла, как устала и как мне плохо.
— Когда мы вернулись в город, сразу поняли, что что-то не так. Собаки не лаяли, бездомных котов, разморенных жарой и прячущихся в тени, не видать. На окраинах всегда куры, петухи бегали, мимо некоторых не пройти было — сразу налетают. А тут вообще никого. Мы шли и ничего не понимали. А потом одна из дверей открылась, и нам крикнули, что нельзя ходить по улицам, нужно прятаться. Сказали, что на улице нежить. Мы же толком и не поняли, как это опасно, побежали по домам.
Я обхватила себя руками, чувствуя, как меня колотит, будто от озноба, буквально трясет.
— Шеран, — подал голос некромант, и я очнулась. Поняла, что если не договорю сейчас, то никогда уже не выскажусь. А закончить историю почему-то было очень важно.
— Я побежала домой, — тараторя, продолжила я. Перед глазами в такт словам так же быстро мелькали дома и улочки. Уставшая и голодная, а еще напуганная, маленькая я думала лишь об одном: надо быстрее к родителям в дом. Там безопасно. — Мы все побежали, жили-то рядом. Помню, я еще добежать к себе не успела, у нас небольшой дом, тут недалеко, — я оглянулась, окна как раз выходили в нужную сторону. Может, если бы сад так не зарос и его не забывали нормально прореживать и спиливать макушки деревьев, то было бы видно нашу крышу. — С нами гулял мальчик, Поль, он ближе всех жил и забежал первым… — Договорить, что умер он тоже первым, я уже не смогла.
Эйдан подошел ко мне, сел на корточки и взял мои руки в свои. Удивительно, но я вцепилась в него, как утопающий в протянутую веревку. Воздуха по-прежнему не хватало, но воспоминания накатывали, их нужно было выплеснуть хоть на кого-то, пусть и случайно оказавшегося рядом.
— У меня дома были родители… Я испугалась, но крики друзей, успевших забежать к себе… Не знаю, как я поняла, почему не зашла сразу, как все, через дверь, а заглянула в окно. Следы крови повсюду… И тела родителей, лежавших на полу, но почуявших меня и начавших шевелиться…