Толпа ревела, Марен ощутила надежду впервые после осады. Пока не увидела Тейге. Он улыбался вместе с толпой, но ощущалось это неправильно. Словно его разум был не здесь. Она проследила за его взглядом, направленным на Дарика.
Что-то в этом взгляде, неописуемое напряжение, заставило желудок Марен сжаться.
Она взглянула на Филиппа, но он смотрел в другую сторону, а Тейге уже радовался с толпой.
Ей показался этот взгляд? Может, боль и то, что Тейге был ее причиной, повлияла на ее восприятие реальности.
Через пару минут последняя колонна солдат прошла врата. Тейге вывел их. Филипп ехал следом.
Он оглянулся через плечо и быстро поклонился Дарику и Адаре, а потом бросил взгляд на Марен и пропал. Он вел солдат не на войну, но на враждебную территорию, и ей почти хотелось ответить на его вопросы.
Потому что надежда от его взгляда пропала, сменилась страхом. Она даже не знала, чего боялась.
СЕМЬ
Марен старалась, но не могла отогнать тревогу из-за Тейге и выражения его лица. Часть ее считала, что это ей показалось из-за раны, страх повлиял на ее разум. Это терзало ее днями, и она решила поговорить с Дариком.
Он сидел за столом Совета, советники — с ним, и выглядел он беспокойно. Он предпочитал делать, а не говорить.
Он отклонился на стуле, стучал пальцами по столу, оглянулся и заметил ее, а потом улыбнулся, и она поняла, что будет дальше.
— Господа, — он прижал ладони к столу и встал. — Леди Марен нужно поговорить со мной о чем-то важном. Позволите?
Они вышли из зала, некоторые с вопросом поглядывали на нее, и закрыли за собой дверь.
— Я соврал советникам? — спросил Дарик, ухмыльнувшись.
— Нет. Я хочу с тобой поговорить. Это может подождать, но не желательно.
— Хорошо, — он выдвинул стул рядом с собой. — Встреча должна была закончиться час назад, — он провел рукой по волосам. — Так чем я могу помочь?
— Я пришла поговорить насчет лорда Тейге.
Дарик улыбнулся.
— Тейге? Вот куда ветер дует, Филипп расстроится. Но, думаю, иначе расстроился бы Тейге. Ты понимаешь, что разобьешь сердце одному из них?
Она заерзала на стуле.
— Ты не так понял. Они меня не интересуют.
Дарик только вскинул брови.
— Правда, — сказала она. — Я говорю о Тейге, потому что ничего не знаю о нем. Как и Филипп. Кроме того, что Тейге с востока и не говорит о прошлом.
— Боюсь, я не могу добавить больше, — сказал Дарик. — Но откуда любопытство?
— Потому что… — сглотнула она. — Потому что с тех пор, как Тейге взял меня за руку, боль в плече стала хуже.
Он долго молчал, а потом заговорил потрясенно:
— Думаешь, это из-за Тейге?
Она кивнула.
— Сперва так было, только когда он меня касался. А теперь хуже, когда он просто рядом.
— Что ты хочешь сказать?
— Не знаю, — призналась она. — Я надеялась, что узнаю то, что это объяснит. Я боюсь. Боли и ее ухудшения. И Тейге. Мне кажется, что мы не знаем о нем чего-то, что должны знать.
— Нет, — твердо сказал Дарик, не позволяя спорить. Он уперся локтями в стол. — Тейге доказал себя. И ты понимаешь, что прошлое должно быть в прошлом.
Ей лучше не стало, боль в груди не ослабела. Дарик еще так ее не прогонял. Он даже не слушал ее. Не подумал над ее словами.
— А ухудшение моей раны?
— Совпадение, — его тон был безразличным. Он почти прогонял ее.
— Так только рядом с Тейге.
Тревога все-таки отразилась на лбу Дарика.
— Почему ты не пришла раньше? Мы пошли бы к целителям.
— Я не хотела обременять тебя. Или Адаре, — она посмотрела ему в глаза. — Не говори ей. Она будет переживать из-за пустяков. Мы знаем, что ничего не поделать.
Он взял ее за руки.
— Честно, Марен. Ты в порядке?
Она не знала.
— Буду в порядке.
Он смотрел, обдумывая ее ответ.
— Ты мне скажешь, если станет хуже?
Она кивнула, но знала, что не скажет. Только если ее вынудят.
— Я не буду мешать важным делам, — она пошла к двери, но он ее окликнул.