— Потанцуем?
Она посмотрела на Дарика и нахмурилась.
— Первый танец? Хочешь, чтобы вся комната злилась?
Он пожал плечами.
— Они забудут об этом, как только что-то захотят. И зачем быть королем, если не можешь делать то, что хочешь?
Она хотела возразить, но он взял ее за руку и поднял на ноги.
— Марен, нам все время нужно об этом спорить? — его глаза блестели. — Я твой король. Прояви хоть немного уважения, особенно когда все смотрят.
— Я попробую, но ты меня знаешь, — она обхватила его руку своей. — Я не люблю приказы аристократов.
Он улыбнулся и повел ее на танцпол, и Марен знала, что хотя бы десять минут сможет радоваться, не переживая из-за своих слов, из-за того, что подумает Дарик. Он ей точно словами не навредит.
Когда танец закончился, он поднес ее ладонь к губам и поклонился.
— Благодарю. Кроме танца с Адаре, остальная ночь будет долгом, а не радостью, — он оглянулся, когда его позвали. — Долг, как я и сказал.
Она смотрела, как он пропадает в толпе, а потом ощутила, а не увидела, как кто-то встал рядом с ней.
— Ты с ним еще ближе, чем была.
Ее сердце пропустило удар, она начинала привыкать к голосу Филиппа. Вот только воспоминания меньше боли не причиняли.
— Мы слишком долго были в плену. Приходилось работать вместе. Приходилось… сражаться вместе.
— Как и всем. Но у вас другое. Нечто большее. Насколько я понял, никто не знает, почему.
Она ощущала не озвученный вопрос в воздухе между ними.
— Не знаю, о чем ты.
— Марен, ради всего святого, — он скрестил руки на груди. — Король выбрал тебя для первого танца. И не потому, что ты первая леди.
Она пожала плечами, раздражая его.
Он протянул руку.
— Потанцуем?
— Нет, — он сжал губы, и она поняла, как звучала. — То есть, не думаю, что это хорошая идея, — хотя она очень хотела с ним потанцевать. И ей было сложно дышать, когда он пригласил ее.
— Марен, ты сегодня моя спутница. Ты это не выбирала. Я тоже. Но если я не приглашу тебя на танец, это будет странно.
Ее сердце сжалось. Он просил о повиновении долгу.
— Попробуем снова, — он звучал так, словно очень старался сохранять терпение. — Потанцуем?
Она посмотрела ему в глаза и расправила плечи.
— Конечно, милорд. Мы должны сохранять лицо.
Она, казалось, увидела на миг вспышку боли в его глазах, но это было слишком быстро.
Он провел ее на танцпол, где уже играла музыка, обвил рукой ее талию. Она старалась дышать ровно, надеялась, что он не ощущал, как колотится ее сердце. Это была плохая идея.
А потом он повел в танце, двигаясь среди кружащихся пар, и Марен чуть не споткнулась о свои ноги. Воспоминания налетели на нее, душа своей силой, и вдруг ей снова было пятнадцать, ее представляли.
Она стояла и смотрела, как собираются пары для первого танца. Другие девушки уже улыбались партнерам. Леди Кира была с красивым лордом Тимоти. Она оглянулась на Марен и ухмыльнулась. Марен озиралась в поисках Филиппа. Он не пригласил ее на танец, но она все равно хотела увидеть его. Может, знакомое лицо успокоило бы ее. Но он, похоже, решил не танцевать. Или пригласил кого-то и был в толпе в зале. Впервые в жизни она ощущала себя одиноко. Она не могла больше смотреть. Она повернулась, чтобы уйти, и сильная рука сжала ее руку.
Это был Филипп, прекрасный в черном и серебряном, его глаза блестели с хитрой улыбкой.
— Как же самая красивая девушка в зале не танцует? — он не обратил внимания на приглашения дам с положением выше, и приглашал ее.
Если бы она не любила его до этого, то тут же влюбилась бы. И он назвал ее красивой.
Что-то изменилось в ту ночь. Они уже не были друзьями детства, бегающими по полям, пачкающимися и попадающими в беды. Они давно не были такими. Он был на три года старше нее. Но та ночь была другой. Он впервые сказал ей, что любит ее. Они впервые поцеловались.
И вот она была в том же зале, танцевала с Филиппом. Не стоило соглашаться, не стоило сегодня приходить. Да, Филипп не пытался навредить ей намеренно. Он вел себя как джентльмен: вежливый, внимательный и милый. Это было еще хуже. Это игнорировало произошедшее. Слишком многое было не высказано.
Но не сейчас нужно было ворошить прошлое. Они не говорили, и потому она еще стояла на ногах.
Когда танец закончился, она выбралась из его рук. Он был напряжен, как и она, и они пошли на свои места в тишине.
Она опустилась на стул и смотрела на свои ладони. Он замешкался, а потом сел рядом.