Дарик кивнул.
— Мы знали, что Бьюмонт и Алтон слишком сильно переживают за разрушение своих земель. И мы знали, что ресурсы нужны, если осада закончится.
— И теперь они не хотят давать эти ресурсы. Конечно, — Филипп нахмурился. — Но Бьюмонт и Алтон — мелочи рядом с Монтагю. Он вас ненавидит. Он не пришел, будто знал, что грядет.
— Именно так, — сказал Дарик и замолчал, добавляя сил его словам. — И знал, что никто не поможет нам.
— Погодите, — сказал Тейге. — Думаете, другие короли решили вместе не помогать Тредару?
Дарик кивнул.
— Их вел или подтолкнул Сенред. И лорд Керн угрожал им.
— И как Монтагю хотел потом разобраться с Керном? — спросил Тейге. — Он думал, что Керн не обратит внимания, забрав Тредар?
— Мы не знаем, — сказал Дарик. — Может, Монтагю думал объединить королевства против Керна.
Филипп скрестил руки на груди.
— Или Керн пообещал им что-то, если они бросят Тредар. Он хотел, чтобы Дарик пострадал за то, что запер его в гробнице.
— Да, — сказал Тейге с гневом в голосе, словно мысль о мести Керна Дарику была слишком страшной.
— Следить за Монтагю, держать Бьюмонта и Алтона в узде, — сказал Филипп. — Все?
— Нет, — сказал Дарик. — Но остальное потом. Я думаю, что Монтагю в тишине строит планы. Бьюмонт и Алтон могут быть… громче.
Филипп рассмеялся.
— Они не были рады, что нужно пожертвовать на отстройку.
Дарик улыбнулся.
— Мне понравилось лицо Бьюмонта, когда я сказал, что мне не нужно спрашивать его, чтобы принять решение.
— А еще неплохо было, когда вы скрыто пригрозили Монтагю, — рассмеялся Филипп. — Жаль, тогда я не совсем понимал, как хорошо это было.
— Дарик, не надо так, — возмутилась Адаре.
— Так вышло, — он улыбнулся. — Я намекнул, что знаю о его связях с Сенредом, и отметил, что могу отдать его земли аристократам, что ниже, чем он.
— Хотела бы я это видеть, — сказала Марен.
Дарик подошел и коснулся ее руки.
— Я не могу отменить за ночь традицию, которой сотни лет, Марен. Я хотел бы. Я больше всего хотел, чтобы ты была здесь.
— Мне хотя бы рассказали, что случилось, — сказала она. — Это уже что-то.
Он повернулся к Филиппу.
— Думаю, это все.
Филипп кивнул.
— Проблемы быть не должно.
— Я буду скучать, Филипп, — сказала Адаре, бросив взгляд в сторону Марен. — Долго тебя не будет?
Он улыбнулся.
— Неделю или две. Вы едва заметите.
— Даже не знаю, — улыбнулась Адаре. — Но я переживу. Неделя или две — это не много.
Для Марен этот срок казался коротким. Но вопросов Филиппа хотя бы какое-то время не будет.
— Все еще хотите обратиться к солдатам? — спросил Филипп у Дарика.
— Когда будет удобно.
Филипп повернулся к своей армии, стоящей идеальными колоннами перед Дариком. Он поднял руку, и во дворе тут же воцарилась тишина.
Дарик повернулся к людям, освободившим город, и улыбнулся.
— Я навеки благодарен лорду Филиппу за то, что он сделал. Без его стараний собрать вас, обучить, сделав такой сильной армией, показать вашу смелость и помочь стать такими я бы не стоял здесь сегодня. И я хочу поблагодарить лорда Тейге, который помогал лорду Филиппу в чудесном поражении Керна. И теперь я посылаю вас снова помочь нам. В этот раз не бороться со злым магом, а отстроить это сильное королевство и праздновать с теми, кто не терял надежды. Я хочу, чтобы Тредар стал еще величественнее. Я хочу, чтобы мы могли гордиться королевством. Я хочу забыть Керна и его поступки. Я хочу, чтобы было так, словно его не было, словно он не оставил злой след на наших жизнях.
Толпа ревела, Марен ощутила надежду впервые после осады. Пока не увидела Тейге. Он улыбался вместе с толпой, но ощущалось это неправильно. Словно его разум был не здесь. Она проследила за его взглядом, направленным на Дарика.
Что-то в этом взгляде, неописуемое напряжение, заставило желудок Марен сжаться.
Она взглянула на Филиппа, но он смотрел в другую сторону, а Тейге уже радовался с толпой.
Ей показался этот взгляд? Может, боль и то, что Тейге был ее причиной, повлияла на ее восприятие реальности.
Через пару минут последняя колонна солдат прошла врата. Тейге вывел их. Филипп ехал следом.
Он оглянулся через плечо и быстро поклонился Дарику и Адаре, а потом бросил взгляд на Марен и пропал. Он вел солдат не на войну, но на враждебную территорию, и ей почти хотелось ответить на его вопросы.
Потому что надежда от его взгляда пропала, сменилась страхом. Она даже не знала, чего боялась.
СЕМЬ
Марен старалась, но не могла отогнать тревогу из-за Тейге и выражения его лица. Часть ее считала, что это ей показалось из-за раны, страх повлиял на ее разум. Это терзало ее днями, и она решила поговорить с Дариком.
Он сидел за столом Совета, советники — с ним, и выглядел он беспокойно. Он предпочитал делать, а не говорить.
Он отклонился на стуле, стучал пальцами по столу, оглянулся и заметил ее, а потом улыбнулся, и она поняла, что будет дальше.
— Господа, — он прижал ладони к столу и встал. — Леди Марен нужно поговорить со мной о чем-то важном. Позволите?
Они вышли из зала, некоторые с вопросом поглядывали на нее, и закрыли за собой дверь.
— Я соврал советникам? — спросил Дарик, ухмыльнувшись.
— Нет. Я хочу с тобой поговорить. Это может подождать, но не желательно.
— Хорошо, — он выдвинул стул рядом с собой. — Встреча должна была закончиться час назад, — он провел рукой по волосам. — Так чем я могу помочь?
— Я пришла поговорить насчет лорда Тейге.
Дарик улыбнулся.
— Тейге? Вот куда ветер дует, Филипп расстроится. Но, думаю, иначе расстроился бы Тейге. Ты понимаешь, что разобьешь сердце одному из них?
Она заерзала на стуле.
— Ты не так понял. Они меня не интересуют.
Дарик только вскинул брови.
— Правда, — сказала она. — Я говорю о Тейге, потому что ничего не знаю о нем. Как и Филипп. Кроме того, что Тейге с востока и не говорит о прошлом.
— Боюсь, я не могу добавить больше, — сказал Дарик. — Но откуда любопытство?
— Потому что… — сглотнула она. — Потому что с тех пор, как Тейге взял меня за руку, боль в плече стала хуже.
Он долго молчал, а потом заговорил потрясенно:
— Думаешь, это из-за Тейге?
Она кивнула.
— Сперва так было, только когда он меня касался. А теперь хуже, когда он просто рядом.
— Что ты хочешь сказать?
— Не знаю, — призналась она. — Я надеялась, что узнаю то, что это объяснит. Я боюсь. Боли и ее ухудшения. И Тейге. Мне кажется, что мы не знаем о нем чего-то, что должны знать.
— Нет, — твердо сказал Дарик, не позволяя спорить. Он уперся локтями в стол. — Тейге доказал себя. И ты понимаешь, что прошлое должно быть в прошлом.
Ей лучше не стало, боль в груди не ослабела. Дарик еще так ее не прогонял. Он даже не слушал ее. Не подумал над ее словами.
— А ухудшение моей раны?
— Совпадение, — его тон был безразличным. Он почти прогонял ее.
— Так только рядом с Тейге.
Тревога все-таки отразилась на лбу Дарика.
— Почему ты не пришла раньше? Мы пошли бы к целителям.
— Я не хотела обременять тебя. Или Адаре, — она посмотрела ему в глаза. — Не говори ей. Она будет переживать из-за пустяков. Мы знаем, что ничего не поделать.
Он взял ее за руки.
— Честно, Марен. Ты в порядке?
Она не знала.
— Буду в порядке.
Он смотрел, обдумывая ее ответ.
— Ты мне скажешь, если станет хуже?
Она кивнула, но знала, что не скажет. Только если ее вынудят.
— Я не буду мешать важным делам, — она пошла к двери, но он ее окликнул.
— Марен. Насчет Тейге, — он нахмурился. — Он не плохой. Не знаю, почему твоей ране становится хуже, но это не Тейге. Должно быть другое объяснение.