Дарик все ему рассказал.
Филипп провел рукой по лицу.
— Почему, Марен? Зачем ты это сделала?
Она ощутила слезы гнева и обиды в глазах.
— Потому что Керн поклялся отомстить Дарику, ты ушел, и Керн убил моего отца. Мне было нечего терять.
— У тебя была жизнь и будущее.
— Ты был моим будущим, но оставил меня. У меня ничего не было!
Он скривился от боли.
— Прости. Снова. Я не хотел, чтобы это произошло.
Он шагнул к ней и поднес ладонь к ее щеке.
Она должна была отойти, но не смогла. Что-то в его глазах, некое понимание, остановило ее, даже когда он склонился, и она на миг подумала, что он поцелует ее.
Но он опустил руку и посмотрел на ее плечо.
— Ты мне покажешь?
Она сжалась, часть гнева подступила к поверхности.
— Нет.
Он шагнул к ней, но она пятилась, пока не уперлась в стену, бежать было некуда.
— Марен, прошу. Я хочу увидеть, что он с тобой сделал.
Упрямый взгляд говорил, что он не сдастся. Может, она и не хотела, чтобы он сдавался. Может, ему нужно было увидеть, что случилось, когда он ушел. Она подвинула платье и услышала, как он резко вдохнул.
Его удивление было понятным. Рана не была красивой. Черная обгоревшая кожа не менялась. Голубой узор на плече придавал ей вид разбитого стекла. Рисунок почти сиял, и теперь он опустился ниже по ее руке. Она смотрела, как он в ужасе разглядывает рану.
— Достаточно увидел? — он кивнул, но не отпускал ее руку, пока она поправляла платье. — Что еще тебе нужно?
— Я хочу помочь. Я хочу быть рядом, если нужно.
— Теперь ты этого хочешь? — она рассмеялась с горечью, ощущая недоверие и боль. — Где ты был три года назад, когда был так нужен? Когда умер мой отец, когда я была ранена? Где ты был вчера, когда я поняла, что умираю…
— Что? — его хватка стала сильнее. — Король не говорил об этом.
— Он не знает
Филипп нахмурился.
— Почему ты решила, что умираешь?
Она покачала головой.
— Марен? — он поднял ее голову, заставив смотреть ему в глаза.
— Стало хуже.
— О чем ты?
Она молчала, но он смотрел на нее, он не уйдет без правды.
— Боль усилилась. Болит теперь все время, магия проникла глубже, — он открыл рот, но она не дала ему возразить. — Я уверена. Я читала книги отца.
Он отпрянул, но, хотя она была свободна, она не уходила.
— Все хорошо, Филипп, — но он все равно тревожился. — Все хорошо.
Он застонал.
— Нет. После всего, что произошло, я не могу тебя потерять.
Она потрясенно смотрела на него. Он хотел быть друзьями, начать сначала, но это звучало не так.
— Марен, я любил тебя, сколько себя помнил. И хотя я думал, что ты соврала мне, что ты предала меня, я не мог этого отрицать. Три года я пытался перестать тебя любить. Когда я вернулся, я даже убедил себя, что смогу идти дальше, но я не могу. Ты нужна мне. Выходи за меня. Позволь заботиться о тебе. Должно быть лекарство, маг, которого король не проверил.
Она покачала головой, сморгнула слезы боли сердца.
— Нет, Филипп. Я не могу выйти за тебя.
Он схватил ее за плечи и не отпустил, когда она охнула от боли.
— Я знаю, что ты все еще меня любишь.
— Я могу любить тебя, но ответом останется нет, — продолжила она. — Нельзя любить без доверия. Ты мне не доверяешь…
— Марен, прошу.
Она посмотрела ему в глаза.
— Где ты был? Где ты был все это время? Что тебя так изменило, лишило смеха твои глаза?
Он вдохнул и отвернулся.
— Я не могу говорить об этом.
— Не можешь или не будешь?
Он молчал, стоял, опустив голову и закрыв глаза.
— Думаю, ты должен объясниться, чтобы я вообще рассмотрела твое предложение.
Он провел рукой по волосам, повернулся к ней с болью на лице. Он попытался взять ее за руки, но она отпрянула.
— Я не могу, Марен. Не спрашивай. Ты не хочешь знать, а я не могу… — что-то, близкое к агонии, мелькнуло на его лице. — Я даже думать об этом не могу. Я не хочу вспоминать.
Ее сердце сжалось.
— Нет, Филипп. Ты все еще не доверяешь мне, и я с этим жить не могу, — она призвала всю смелость, посмотрела в его глаза, пытаясь прочесть, что там, что он не говорит ей. Это было бесполезно. Барьер на той части его жизни не собирался пропадать. Страх в его глазах отталкивал ее еще сильнее. Что-то терзало его, и это причиняло ей боль. И хотя она ничего не могла поделать, и хотя он не доверял ей, она все еще любила его. — Когда ты ушел, ты разбил мое сердце. Я пыталась исцелиться с тех пор, жить как-то дальше. Я почти сделала это, а потом ты вернулся. И все снова в хаосе, и я не могу ничего, ведь ты не рассказываешь, — она не скрывала слезы, уже не могла их удерживать. — Тебе нужно довериться мне или отпустить.
Он отдернул руки, словно она обожгла его. Боль на его лице сменилась гневом, и он ушел по коридору.
Марен прижалась к стене, чтобы не упасть. Как бы там ни было, боль в сердце была самой худшей.
ДЕСЯТЬ
Марен должна была понять мотивы Тейге. Ей нужно было провести с ним время, терпеть боль.
И она сидела снаружи на ветру, ждала, пока начнутся состязания мечников. Это задумали как награду для солдат. За спасение Тредара. И для общего развлечения.
Даже был приз: день с леди Кирой. Дарик хотел, чтобы это была Марен, но она увидела выражение лица Филиппа — словно день с ней был последним пунктом в списке того, что он не хотел делать — и отказалась. Тейге тут же снялся, сказав, что нет мотивации, если награда не Марен, так что он составил ей компанию. Это должно было льстить. Но так она хотя бы могла поговорить лично с ним.
Если честно, она пришла не только ради информации от Тейге. Она хотела посмотреть на Филиппа. Проверить, насколько он хорош.
Через миг она вдохнула, лорд Тейге подошел к ней. Она заставляла себя не реагировать, когда он склонился над ее ладонью и поцеловал ее костяшки. А потом она отдернула руку, сцепила пальцы на коленях подальше от него. Она не трогала его, если удавалось. И не только из-за боли. Она уже лучше управляла собой в этом. Теперь ее отгонял страх из-за того, что она знала о нем, и что не знала, и это вызывало холод в ней от страха.
Тейге рассмеялся.
— Все еще не любите меня? — он сел рядом с ней и вытянул ноги перед собой. — Моя цель — завоевать вас, леди Марен. Любой ценой. Вы будете хотеть моего общества, будете сами приходить ко мне.
Ее ладони похолодели. Хоть тон был дружелюбным, она ощутила угрозу за его словами.
— Я бы не была так уверена, милорд. Я мало с кем дружу, — она не знала, как звучала так спокойно, даже немного заигрывая. Ее колени дрожали так сильно, что она боялась, что он заметит.
Его глаза искрились.
— Это только добавляет веселья игре.
— В игре должны участвовать двое.
— Вы так же сильно ждете состязания, как остальные? — спросил он через пару минут.
Она смотрела на арену.
— Конечно. Почему нет?
— Когда Филипп победит, Кира будет рядом с ним.
— И какое мне дело?
Он понимающе улыбнулся.
— Я подумал, вам будет не все равно.
И ей было не все равно. Всю неделю после ее отказа она смотрела, как Филипп заигрывал со всеми доступными дамами в комнате. Он сидел одним вечером с Кирой, другим — с Джослин, и даже Суррей повезло. Это напоминало ей о прошлом, когда все боролись за Филиппа. Но теперь он не выбирал ее. Он злился, не смотрел на нее. Он старался не замечать ее. И он улыбался. Больше, чем с возвращения. Он смеялся, когда за ужином его спутница шутила. Он ни разу не смеялся для нее с возвращения. Он снова ранил ее.
— Ах, — сказал Тейге, перебив ее мысли. — Похоже, начинается.
Первые два участника прошли на арену. После обязательного приветствия подали сигнал, они подняли мечи, ожидая атаки. Последовал первый удар, и действие не прекращалось, пока не появился победитель. Марен захлопала с остальной толпой, а потом задержала дыхание, когда Филипп вошел в арену.