Ее глаза открылись от нового страха, он смотрел на нее с любопытством.
— Будет больно.
Она упала на колени, нити магии обвили ее тело, расползлись по коже, пока не покрыли всю ее. Казалось, она горит. Марен хотела кричать, выпустить хоть часть боли, но не могла, она беспомощно лежала на земле, пока он смотрел, его улыбка становилась шире. Она охнула, слезы лились по ее щекам. А потом все прекратилось.
Он подошел и ткнул ее в спину сапогом.
— Даже лучше, чем я думал. Попробуем еще?
Она хотела умолять его не делать этого, остановиться. Это было бесполезно. Она даже не успела подготовиться, боль вернулась. Но в этот раз она была медленной, выборочной. И не только на поверхности. Она впивалась в нее корнями, что искали влагу. Магия проникала глубже в ее мышцы и кости с каждым приступом. В этот раз был не огонь. Но боль была глубокой, сильной, лишала ее мыслей. Тело содрогалось, и ужасный звук вырывался из ее груди.
Магия захватила ее тело, атаковала все и осталась там, как насмехающийся победитель боя. Керн удерживал ее так, на грани сознания, пока она не ослабела настолько, что уже не могла дрожать. Она уже не могла больше держаться, она уже даже хотела смерти, и Керн убрал магию. Марен лежала, еще помня о боли, тихо всхлипывая.
Керн рассмеялся.
— Не переживай, так плохо не будет каждый раз. Мне не нужно так далеко заходить, чтобы получить желаемое, — он присел и убрал волосы с ее лица. Дрожь началась снова. — Я не хочу твоей смерти, хотя я тебя убью. Но медленно. Сейчас мне нужно, чтобы ты хотела смерти. Думаю, ты будешь полезна. Но у меня возникла дилемма, — он расхаживал. — Я еще не готов осуществить план, нельзя, чтобы ты рассказала правду. Как мне тебя заткнуть? Я не могу угрожать убийством. Ты нужна мне живой, а ты выберешь смерть. Я могу пригрозить тебе смертью дорогих людей. Дарик все равно умрет. Но как тебе смерть королевы?
Марен попыталась закрыться от картинки мертвой Адаре.
— Филипп был бы лучшей угрозой, раз ты его любишь, но я не могу навредить своему сыну, ведь я хочу сделать из него величайшего мага-короля в мире. И королевство будет таким сильным, что никто не посмеет спорить.
Она открыла рот, но ничего не вышло.
— Хочешь что-то сказать?
Оковы на ее горле ослабли, но она была слишком слаба, связки пересохли. Только после пары попыток она смогла прошептать:
— У Филиппа нет магии.
Глаза Керна весело загорелись.
— Конечно, есть. Он мой сын. Он об этом знает. Почему он не говорит, как «победил» меня? Он использовал магию. Не раскрытую, но все же так было. Его нужно направить, чтобы он достиг полного потенциала.
Ей было плохо, но это объясняло нежелание Филиппа говорить о произошедшем. Он не хотел быть таким, как Керн. Если у него была магия, у них было еще одно сходство.
— И все это ради жалкой мести? — прошептала она.
Керн нахмурился.
— Месть не может быть жалкой.
— Филипп этого не сделает. Он не одобрит убийство Дарика. Он не станет вами.
— Я восхищен твоим духом, милая, — оскалился он, — но ты ошибаешься. Я стал таким, хотя был похож на Филиппа. Доверчивый. Заботливый. Благородный. Это принесло мне лишь боль. Когда Филиппа предаст и бросит та, кого он любит, думаешь, он не изменится? Не разозлится, когда ты переключишься на меня? Потому что так будет, — он рассмеялся. — Я знал, что смогу тебя завоевать, Марен. Я просто не понимал, как это просто. Только я могу забрать твою боль. Я тебе нужен. Очень нужен. Просто представь, как это будет выглядеть для остальных.
Отвращение растеклось в ней.
— Конечно, сначала я буду неохотно ходить за тобой. Я не хочу мешать другу и его возлюбленной. Но когда ты оттолкнешь Филиппа, и он поймет, что все кончено, думаешь, он не отойдет? И когда я убью Дарика, думаешь, Филипп не поддержит лучшего друга, которого выберут следующим королем? Как только я стану королем и назову Филиппа своим наследником, думаешь, он не направит гнев на что-то другое? Видишь ли, Марен, если я заберу королевство сейчас, Филипп точно возразит. Но без Дарика и с твоим предательством… все сработает идеально. Ты только поможешь моим планам. Мне только нужно чуть больше времени, чтобы расставить фигуры. И… — Керн навис над ней, боль вернулась, была еще глубже, пытала, но не такая сильная, чтобы убить ее. — Будешь молчать, если я пообещаю не убивать королеву?
— Да, — прошептала она. — Только не надо больше боли.
Глаза Керна расширились.
— Но сделка была не об этом. Мы говорили, что я не раню Адаре, не тебя.
Слабый крик боли вырвался из ее горла.
— Думай, Марен. Ты точно будешь страдать, но хотя бы спасешь подругу, — он замолчал. — Согласна?
Она закрыла глаза и кивнула, ненавидя себя за то, на что соглашалась, и впервые ощущала отчаяние из-за будущего. Как она могла что-то делать, если он будет так ее держать? Как она помешает смерти Дарика, становлению Керна королем или разрушению всего любимого? И как она будет жить, если выберет Адаре, а не королевство? Но что еще она могла сейчас выбрать?
Керн обвил ее руками и поднял с земли. Она пыталась бороться, но он был сильным, а у нее сил не осталось. Лишь боль.
Она больше не могла терпеть. Марен закрыла глаза и перенеслась во тьму.
ПЯТНАДЦАТЬ
Марен услышала голоса перед тем, как открыла глаза. Она не понимала слова, но голоса были встревоженными. Она хотела успокоить их, попросить не переживать, но не могла забыть о произошедшем.
Она открыла глаза и увидела свою спальню. Дарик, Адаре и Филипп стояли у ее кровати и разговаривали. Они еще не заметили, что она проснулась. Она закрыла глаза, радуясь отсутствию боли. Не так. Ей было больно, но не так, как раньше.
— Марен? Марен? — спросила Адаре. — Ты проснулась?
Она открыла глаза.
— Да. Что случилось?
Адаре посмотрела на Керна.
— Лорд Тейге нашел тебя без сознания в библиотеке твоего отца.
Не в саду. Тогда Филипп подумал бы, что она шла на встречу к нему. Марен посмотрела в глаза Керну. В них блестел смех, словно он получил то, что хотел. Боль пронзила ее руку. Напоминание.
Адаре села на кровать рядом с ней и взяла ее за другую руку.
— Марен, почему ты не сказала мне, что умираешь?
Она взглянула на Филиппа, он смотрел на нее так пристально, что Марен отвела взгляд. Он хотел поговорить с ней, закончить разговор, начатый в коридоре, но у них не выйдет. Он хотя бы не ненавидел ее… пока что. Наверное, думал, что она не встретилась с ним, потому что лежала без сознания на полу библиотеки. Она посмотрела на Адаре.
— Ничего не поделать. Я не хотела, чтобы вы переживали.
— Потому упала, а я переживаю. Если бы Филипп не рассказал правду, я бы послала за всеми магами, кого можно найти.
— И они ничего не смогли бы сделать.
Адаре сжала ее ладонь.
— Откуда тебе знать? Мы можем хоть попробовать.
Марен ощутила давление в другой руке, глаза Керна были полны предупреждения.
— Нет, Адаре. Они не смогли исцелить рану. Как они остановят ее распространение?
Дарик занял место Адаре рядом с ней. Его тревога вызывала у Марен слезы.
— Прошу, Марен. Позволь нам что-нибудь сделать.
Она покачала головой и не смотрела на него. Она не могла, зная, чего хотел Керн. И у нее не было сил остановить это.
— Дарик, Керн был самым сильным магом в истории. Думаешь, кто-то может остановить его магию? — он опустил голову. — Все хорошо, — соврала она. — Я буду в порядке.
Дарик поцеловал Марен в щеку, так сделала и Адаре.
— Мы поговорим об этом позже, — сказала она.
Керн тоже встал. Он не сразу пошел за остальными, а встал рядом с ее кроватью.
— Надеюсь, вскоре тебе станет лучше, — его слова дополнила вспышка боли в ее плече. Напоминание о его власти над ней. Марен подавила тошноту.
Но напоминание пригодилось, когда Филипп опустил ладонь поверх ее руки.