И он изменился. Это напугало его жену, и она спрятала их единственного сына.
— На это ушли годы, но я стал сильным. Я убил родителей Дарика. Я отомстил за брата.
— А потом Дарик поймал вас и заточил в гробнице, — сказала она.
— За это я убил его сына и разрушу королевство. Что лучше мести?
Она встала на ноги и посмотрела ему в глаза.
— Если вы думали, что я буду сочувствовать вам после этой истории, то у вас не получилось. Один плохой поступок не оправдывает другой. Это ничего не решает.
— Осуждай, сколько хочешь, но в чем Дарик лучше? Он заточил меня за то, что я сделал с его родителями. Это тоже месть.
Он был прав, хоть Марен не хотела это признавать. Но и ошибался.
— Может, у ваших поступков есть сходство, но Дарик не позволил этому превратить себя в нечто жуткое и злое. Не знаю, как Филипп может быть вашим сыном. Он не такой, как вы. Благородный. Хороший. Заботливый.
Керн рассмеялся.
— И я таким был. И это не помогло ему, как и не помогло мне. Он обманут, как и все. Но Филипп — мой сын. Пока ты не мешаешь, он станет королем.
— И чем он будет править? — закричала она. — Раздавленными людьми? Королевства не будет.
Он помрачнел.
— Это власть, и это важнее всего
В ней пылал гнев.
— Вы ошибаетесь. Жизнь, свобода, процветание. Люди жертвуют ради этого. Умирают ради этого, — она попятилась к двери. — Вам это с рук не сойдет.
— И кто меня остановит? — он пошел к ней. — Ты?
Она отпрянула, но не отвернулась.
— Если смогу, — она потянулась к ручке двери.
— Ты кое-что забываешь, — его дыхание обжигало ее шею, Марен застыла, вспомнив, зачем пришла сюда, почему была в отчаянии. Она развернулась, ее прижали к двери. — Ты забываешь, что у тебя нет выбора. Ты не сможешь думать, сочинять, помнить.
— Прошу, нет, — взмолилась она. Но было уже поздно.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
Марен брела по коридорам замка в смятении. Она проснулась в чужой кровати, ее тело словно били, и оно не успело исцелиться, и женщина, которую она не встречала, но она казалась смутно знакомой, принесла завтрак и помогла ей одеться. Она осторожно вышла в коридор через пару минут. Люди говорили с ней, но она не узнавала их. Многие приветствовали ее, будто знали, кто она. И она подыгрывала. Но не знала, что делать или куда идти.
— Марен?
Мужчина подошел к ней. Она узнала его, но не помнила, откуда. Она знала, что нужно бояться, и отошла на шаг.
Боль была такой сильной, что она не могла дышать. А потом поняла. Лорд Тейге. Нет. Керн в облике Тейге. Он вскинул бровь, веселье мелькнуло на лице.
— Бродим раньше обычного?
Она была в смятении. Обычного? Она уже так делала? Обрывки памяти трепетали на краях сознания, но она не могла ухватиться за них.
Керн шагнул ближе.
— Все хорошо, Марен. Ты недавно многое забыла.
Она потерла руками лоб. Что-то было не так.
— Все собрались внизу, чтобы посмотреть на отряды. Пойдем?
Он протянул руку, но она ее не приняла. Часть ее не хотела.
— Марен, возьми меня за руку.
Неприятное давление в голове, и она опустила ладонь на его руку.
— Вот, что будет сегодня, — Керн похлопал по ее ладони и повел ее по коридору. — Мы присоединимся к остальным, и ты будешь делать вид, что знаешь их. Ты будешь смотреть представление со мной. Ты будешь радоваться и улыбаться со всеми. Отвечай на вопросы как можно лучше. Если не понимаешь, говори, что болит голова, и тебе плохо. Они все поймут, что ты не в себе.
Он остановился и повернулся к ней.
— И еще кое-что, но это самое важное. Там будет мужчина по имени Филипп. Он тебе не нравится. Ты не хочешь быть рядом с ним. Ты хочешь, чтобы он тебя ненавидел. Не говори с ним. Не отвечай на его вопросы. Ясно?
Она механически кивнула, но что-то в словах о Филиппе вызвало боль в груди.
Они вышли на луг, толпа уже собралась там, и ее смятение росло. Лица вокруг она должна была знать, но не знала. Керн провел ее к леди и мужчине.
Женщина улыбнулась и обняла ее.
— Я рада, что ты смогла прийти.
Женщина любила ее. Марен это знала даже без воспоминаний. Ощущение передалось ей. Она знала, что эта женщина — подруга, что они близки, и что Марен на все готова ради нее.
Мужчина взял ее за руки. Она ощутила ту же любовь, что и от женщины.
— Рад тебя видеть, — сказал мужчина. — Мы с Адаре так переживали.
Адаре. Так звали леди.
Мужчина помог ей сесть рядом с Адаре.
— Мы ждем Филиппа и начнем.
Ее сердце снова кольнуло от имени Филиппа. Почему она хотела, чтобы он ненавидел ее?
— Мы поедем днем, Ваше величество? — спросил Керн, сев рядом с ней.
Она задержала дыхание. Мужчина был королем? Тогда Адаре была королевой. Ее любили король и королева? Она была их другом? Ее дыхание участилось. Она не понимала. Она не знала, что настоящее. Все было в тумане, в смятении и…
— Марен, — дыхание Керна у ее шеи. — Марен, все хорошо. Успокойся. Веди себя так, будто тебе нравится.
Она не хотела. Ей хотелось убежать. Быть одной. Подумать. Но она не могла. Она должна была оставаться. Керн так сказал ей.
— Ах, вот и Филипп. Пора начинать, — король указал на мужчину, что вел солдатов на поле.
Марен едва заметила их. Она смотрела на мужчину во главе. Его лицо из всех, что она увидела сегодня, было самым знакомым. Она хотела посмотреть на него. Хотела подбежать к нему. Он мог объяснить, что происходит. Она даже не понимала, что начала вставать, когда ладонь сжала ее руку.
— Нет, — прошептал Керн. — Ты хочешь, чтобы он ненавидел тебя. Не говори с ним. Не смотри на него.
Ее голова кричала от возмущения, но она не могла перечить. Марен отвела взгляд от Филиппа на солдат. Она отклонилась на спинку стула и делала вид, что смотрит. Она хлопала со всеми. Она слабо рассмеялась пару раз.
Когда все закончилось, все пошли на поле. Она — за ними, держась близко к Керну. Она не хотела. Она хотела уйти от него. Но желание слушаться его было сильнее, он указывал ей, что делать, как себя вести. Так было меньше смятения. Проще.
Пока они не подошли к Филиппу. Стало сложно. Ей снова захотелось бежать к нему, но приказы Керна были сильнее. Ее голова гудела, она попыталась посмотреть на Филиппа, и руку пронзила боль. Она не пробовала снова. Хотя знала, что он смотрит на нее.
— Филипп, — Керн хлопнул его по плечу и улыбнулся. — Чудесно. Теперь тебе нужно отдохнуть и покататься с Дариком и со мной. Я не видел тебя неделю.
Они были друзьями? Почему Керн хотел, чтобы его друг ненавидел ее?
— Я был занят, но я зайду к тебе сегодня.
Краем глаза она заметила, что Филипп провел рукой по волосам.
— Думаю, я это заслуживаю.
Кто-то отвлек Филиппа, и она пошла за Керном в толпе, ощущая себя зверем на поводке. Она видела странно знакомые лица, но выхода не было. И хотя рядом с Керном она боялась, без него было еще хуже. Невозможно.
Она не смогла есть, когда Керн дал ей тарелку. Адаре села рядом, она не знала, что сказать, только кивала и коротко отвечала. Это не удивляло Адаре, она говорила и тревожилась.
Когда все закончили, Керн помог ей встать, и они пошли к замку.
— Тейге! — король и Филипп прошли к ним. — Двадцать минут?
— Идеально, — сказал Керн. — Мне нужно отвести Марен в комнату. Она устала.
Король улыбнулся ей.
— Я могу одолжить его на минутку? Нужно посоветоваться о важном. Филипп может побыть с тобой.
Марен посмотрела на Керна. Он ничего не говорил перед королем, но послал ей предупреждение.
— Это будет неплохо.
Она была одна с Филиппом, она не могла забыть слова Керна. Она не могла говорить с Филиппом. Не могла смотреть на него. Он должен ненавидеть ее.
— Марен, ты в порядке?
— Я… — непонятные эмоции бушевали в ее разуме, терзали ее, добавляя смятения. Он коснулся ее руки, и Марен поежилась.
— Я просто хочу помочь, — сказал он. — Мы были друзьями.