— Будто чуть не умерла? — он закончил за нее и прижал к себе. — Потому что так и было.
Она должна была умереть.
— И почему я не умерла.
Он провел ладонью по лицу, словно не хотел вспомнить, но он знал, что должен объяснить ей.
— Как только Керн умер, все охватило безумие. Люди кричали и бегали, увидели, что это был Керн, его иллюзия рассеялась. Но я мог думать лишь о тебе. Ты едва дышала, и я ощущал, как ты ускользаешь.
Он содрогнулся.
— Я старался, но я не изучал исцеление. Я не знал, что делать. Кира собрала всех целителей, каких нашла. Она даже пошла в магический район, попросила помощи. И они пришли. На это ушли дни, но физические проблемы исцелили.
Она обвила руками его шею и крепко обняла.
— Но я все равно не понимаю, как ты смог меня исцелить?
— Думаю, когда пропала магия Керна с его смертью, ушла и его хватка на тебе.
Он провел ладонью по ее волосам.
— Я думал этого хватит, и все твои раны были физическими, но прошло несколько дней, а ты не просыпалась, — он глубоко вдохнул. — Я не знал, что делать. Я даже не знал, что не так. Я обсудил с целителями все, что случилось в день, когда умер Керн. Описал во всех деталях, но я не знал, всего. Я не знал, как ты выгнала из себя магию Керна. Я не знал, как это могло навредить. И я описал им, как ты рассказывала о его магии, вредящей тебе и управляющей тобой, и как эта магия проникала в твое тело. Один из них сказал, что магия Керна могла проникнуть глубже, чем мы думали, и будто стать частью тебя. Когда ты вытолкнула магию, потребовалось много сил, но и осталась дыра. И ты умирала, потому что недоставало большого куска.
Она ощутила, как он поежился.
— Я знал, что он прав, — продолжил Филипп. — Я был уверен, но не знал, что делать, — он надолго замолчал. — Целители думали, что кто-то должен заполнить дыру, оставленную магией Керна, поделиться частью их магии с тобой. У кого-то должно было хватить силы. И он должен был делиться ею по своей воле.
Сердце Марен пылало.
— Только у меня хватало сил, но я боялся. Я хотел помочь. Я сделал бы все, отдал бы все, лишь бы ты была живой. Я боялся, что это не сработает и убьет тебя, навредит сильнее, чем уже было. Я знал, что с тобой сделала магия Керна. Я не знал, что сделает моя магия. Она могла просто продлить тебе жизнь. И мне снова пришлось бы смотреть, как ты умираешь.
Он прижал Марен к себе и уткнулся лицом в ее волосы.
— Я все равно это сделал. Эгоистично. Я хотел больше времени с тобой… хоть как-нибудь. Я наполнил тебя своей магией, направил ее к частям, истерзанным магией Керна, и ощутил… — он пытался подобрать слово. — Ощутил тебя. Живой. Целой.
Она так себя и ощущала. Это был не сон.
* * *
Через пару часов Марен стояла там, где раньше был Большой зал. Филипп хотел, чтобы она оставалась в своей комнате, но она не могла. Ей нужно было прийти туда, где все это случилось. Где все закончилось. Несмотря на слабость тела, она не хотела сидеть в постели. Она хотела двигаться и ощущать себя лучше… жить.
И она послала за Кирой, которая тут же обвила руками ее шею и зарыдала. Она искупалась, оделась, выбрав себе светло-голубое платье. Она надеялась, что так не будет выглядеть как при смерти. Она посмотрела в зеркало и немного обрадовалась. На отдых уйдет время.
Марен разглядывала комнату перед собой и понимала, что на восстановление тоже уйдет время. Почти все окна были разбиты, стекло усеивало мраморный пол. Свет лился в большую дыру в потолке, задевая обломки и посылая радугу на стены. Было бы красиво, если бы не повод.
Не только это было доказательством произошедшего. В разных местах на стенах и на полу были черные выжженные следы. Стулья были перевернуты. Изорванные шторы висели на кольцах. Даже большие металлические двери как-то сорвало с петель. Выглядело как поле боя, чем эта комната и стала. Но не с большими армиями, бьющимися мечами и пушками, а с двумя магами, отцом и сыном, и с помощью девушки, что даже волшебницей не была.
Марен закрыла глаза. Все кончено. Она больше не ощущала в себе темную магию Керна. Она была свобода. От всего, кроме воспоминаний.
Она заставила себя открыть глаза и посмотрела на место, которое избегала. Трон был расколот надвое, словно по нему ударили топором, но ее стул стоял ровно. С хаосом вокруг это казалось неправильно, неуместно. Она провела ладонями по серебряным линиям на ее коже. Они уже не сияли зловеще голубым, но остались, напоминая о произошедшем, о том, что она перенесла. Не все можно было исправить, отстроить или забыть.
— Мы пытались убрать шрамы, — сказал Филипп, переплетя с ней пальцы. — Даже сила моей магии не смогла.
Она уткнулась головой в его плечо.
— Все хорошо. Когда все будет починено, когда все забудут о Керне, это будет напоминать нам.
— Разве не лучше забыть?
— Нет. Мы не можем забыть. Тогда мы позволим этому повториться.
Марен заставила себя повернуться к комнате.
— Как ты смог убить Керна?
Он обвил руками ее талию.
— Это был не я. Не только я. Думаю, это была его сила, магия, которую ты вырвала из своего тела. Она убила его. Он мог защититься от моей магии. Вряд ли мог защититься от своей.
За ними кто-то кашлянул.
— Простите, Ваше величество.
Глаза Марен расширились. Похоже, она пропустила во сне больше, чем Филипп рассказал ей.
Филипп недовольно выдохнул.
— Да?
— Эм, лорд Берк хочет встретиться с вами в зале Совета, — слуга переминался. — Как можно скорее.
Филипп нахмурился, и слуга отпрянул.
— А лорд Берк знает, что я с леди Марен, проснувшейся впервые за почти две недели, и мне не важно, что он хочет?
— Да, Ваше величество.
Филипп сжал кулаки и прошел к слуге с явным желанием отбросить его в остатки дверей.
— Скажи лорду Берку…
— Что лорд Филипп скоро будет, — закончила Марен.
Слуга поклонился, благодарно взглянул на нее и ушел.
— Он просто делает свою работу, — сказала она в спину Филиппа.
Он провел рукой по своим волосам.
— Знаю. Но надоело отвечать Берку. Слушать его указания, что делать дальше, когда начинать ремонт, кому помочь сначала, как важно то, что я во главе.
— Так ты согласился?
Он вздохнул и повернулся к ней.
— Нет. Я говорил им, что не хочу быть королем, что с моей силой нельзя иметь такую власть над жизнями остальных. Но они не согласились. Даже после случившегося, хотя они сами это видели, — он нахмурился. — Думаю, они решили, что если звать меня Ваше величество, то со временем я привыкну.
Она взяла его за руки.
— Филипп, ты — не твой отец. И никогда им не станешь.
— Это спорно, но даже если ты права, как же наш сын, внук или правнук?
Она задержала дыхание, а потом улыбнулась. Он даже не понял, что сказал «наш».
— Они унаследуют часть магии. Откуда нам знать, что они не будут как Керн? Мы хотим получить темного мага-короля?
Марен задумалась на миг.
— Нет. Но этому есть решение. Ты можешь согласиться с одним условием. Пусть Совет выбирает следующего короля, даже если предпочтение будет у наследника. Если будут сомнения насчет него, они поставят на его место кого-то другого. Даже если он уже примет корону. И мы вернем магию в Тредар, чтобы наследника-мага в плохом случае смогли сдержать.
Филипп прошел к скамье, что могла его выдержать, и усадил Марен рядом.
— Но я не хочу быть королем.
Она почти виновато улыбнулась ему.
— Знаю, но лучше это будешь ты, не желающий этого, чем тот, кому трон нужен для корысти.
Он долго смотрел на нее, и Марен видела, как в нем бушует нерешительность.
— При одном условии, — он взял ее за руку. — Ты будешь моей королевой.
Она обвила руками его шею.
— Всегда.
Он поцеловал ее. Без страха. Без осознания, что она умрет. Ничто им не мешало.
— Я люблю тебя, Марен. Сильнее, чем представлял. Я даже не знаю, как выразить, чтобы ты поняла, насколько сильно.