— Я? — единственное, что пришло мне в голову, и тут же затылок получил очередной тычок, правда теперь намного послабее, нежели в первый раз.
— Не ш-шути со мной. Отвечай. Ты ведь не урнак.
— Урнак? — с искренним удивлением переспросил я. Так вот что значило то слово…
И опять тычок.
— Что ты с ним возиш-шься? — прошелестел второй голос. — Нужно тащить его к нам, а потом отправлять дальше. Пусть кому надо, те и реш-шают, что с ним делать.
— А может заодно и ваннира прихватить? Пусть его там расспросят хорош-шенько откуда у него представитель неизвестной расы.
Да уж. На какое-то время мой мозг переклинило. Нет, как это?.. В смысле… Ну и что, что я?..
А потом как прорвало и мысли потекли быстро и уверенно. Я же представитель какой-то там закрытой расы, а это, скорее всего, такие, которые в космос не выходят. По крайней мере, дальше своей планетной системы. Но, блин, а Гуур, разве не знал об этом? Знал же прекрасно. И почему… Хотя, стоп. Мой предшественник как-то же пролетал с этим бледнолицым сто восемьдесят лет, и ничего… Да и Тарнага обитель тех, кто переступил черту закона, неужели их интересует у кого тут закрытый перелом, а у кого откры… Тьфу ты! Что за привычка юморить в самые хреновые моменты жизни? Так-так-так, спокойнее. Видимо тут всё дело в том, кто эти типы…
— А вы кто? — с преувеличенной наивностью и страхом в голосе спросил я, в общем-то, не ожидая ответа, но к моему удивлению я его дождался.
— МОС, Миграционный Отдел Союза, — прямо перед моими глазами вспыхнула зелёная голограмма, которая мне абсолютно ничего не объяснила, зато объяснил вид появившегося в зоне видимости одного из захвативших меня. Мать моя женщина! Да меня заловили натуральные люди в чёрном. Нет, были они той же расы, что и «красавица» за административной стойкой, но вот чёрный костюмчик и очки в наличии имелись. — Вы обвиняетесь в незаконном появлении на территории Союза Двенадцати Галактик. Вы имеете право не отвечать на наш-ши вопросы, пока Союз не подключит ваш мозг к программе «Защ-щитник».
Подключат — не подключат… мне в любом случае нечего сказать, и поэтому я просто промолчал, судорожно размышляя о своей дальнейшей судьбе. Вот и полетал по космосу. Ну где же этот чёртов Гуур? Хм, вот что-то мне подсказывает, что я ему важнее всей этой наркоты. Шамрановый корень не защитит его корабль от… Блин, нельзя было связь какую-нибудь со «Странником» мне оставить? Ведь во время нападения на кангийцев она была…
— Давай, отвязывай его и вводи парализатор-К4. Нам не нужно чтобы он горланил.
Кто из двоих это сказал, я не понял, но почувствовал сначала, как освободились руки, а потом кольнуло под лопаткой. Сволочи!
Попытка произнести это вслух не принесла результатов. Язык онемел очень быстро, превратив меня в немого. Я помычал пару раз, но скорее для успокоения себя и для того чтобы проверить — где меня вообще парализовало, а не пытаясь что-то сказать. По большому счёту не чувствовались только язык, верхняя часть гортани и нижняя лица, но я всё равно полностью расслабился и погрузился в свои мечущиеся мысли. Пусть сами тащат. Добровольно переться за ними я не собираюсь.
Но меня быстро «переубедили». Ткнули каким-то шокером в район поясницы, и я подскочил с резвостью испуганного кузнечика.
— Следуй за нами, — коротко бросил один из агентов МОСа, и я, покосившись на чёрную ручку шокера, которую тот держал в слегка приподнятой руке, безвольно поплёлся к двери. Там уже стоял второй агент и с мерзкой ящериной ухмылочкой смотрел на меня. Ухмыльнуться в ответ я не мог, и поэтому нахмурил лоб, за что тут же получил от него пощёчину. Ну не идиот ли? У меня всё равно там ничего не чувствуется.
— Не строй рожи, — с какой-то детской обидой буркнул он и рывком открыл дверь.
Мы прошли длинным тёмным коридором и покинули гостиницу через чёрный ход. На улице было уже темно, хоть глаз выколи. Примерно в ста шагах от нас горел одинокий фонарь, но сюда его свет не доходил. Идущий впереди ругнулся на своём шипящем языке, второй зачем-то подтолкнул меня в спину, отчего я вздрогнул, ожидая удара шокером, и мы зашагали вдоль едва различимой стены. Здесь пахло пищевыми отходами, чем-то навроде жареной рыбы и начавшей гнить капусты. В общем, отвратительно. Мне даже пришлось задержать дыхание, когда мы прошли очень близко от двух мусорных баков. Парализатор внутри, удар шокером и вонь… я чувствовал, ещё немного и вывернусь наизнанку. Интересно, а как это — блевать, когда абсолютно не чувствуешь верхнюю часть гортани и рот?
Мы завернули за угол, оставив позади мерзкое амбре, и оказались в ещё одном небольшом дворике. За высоким забором, огораживающим его, тускло светили два жёлтых фонаря, свет которых висел здесь прохладной призрачной пеленой, в левом углу я разглядел белесую кучу досок от ящиков, чуть правее высокое дерево с раскидистой кроной. Под ногами шелестнула опавшая с него листва… Странно, я думал сейчас на Тарнаге лето… Шедший впереди вдруг остановился и обернулся ко мне. Точнее к своему напарнику, так как тут же заговорил с ним на непонятном мне языке, тот ему ответил, и судя по тону, они стали что-то очень оживлённо обсуждать. Один из агентов посредине фразы неожиданно перешёл на ваннирский, и я не совсем сразу понял, что он обращается ко мне. Все мои мысли в этот момент были далеко отсюда, я думал о «Страннике». Всё-таки куда лучше валяться в своей каюте на нём, чем жить в бараках какого-нибудь концентрационного лагеря. А ведь именно туда меня отправят… помнится, искин что-то рассказывал по этому поводу… или Гуур.
— Как думаешь, твой ваннир заплатит нам за тебя двести тысяч тысяч? — повторил вопрос агент, и я на секунду растерялся. И не потому что не знал, как раз-таки знал, если есть заплатит. И даже если нет, заплатит… Но возникал другой вопрос — что будет, если я твёрдо отвечу — да? Не проверка ли это? Судя по всему, они не совсем представляют кто я. То есть, может и есть у них какие-то догадки, но вряд ли они уверены в том, что я с Земли. Да и наверняка наша планета затеряна в огромном списке других закрытых планет… Жаль у меня нет точных сведений сколько их всего… Не было пока доступа к подобной информации, а может и был, но я просто не успеваю просмотреть и изучить все доступные мне файлы.
Чёрт, совсем ничего непонятно. Так проверка это или нет? Ну вот узнают они, что за какого-то представителя закрытой расы готовы выложить двести штук… Кстати чего? Частиц или кредитов?
— Ааётныыых яаааиииц? — не совсем понятно уточнил я, чтобы потянуть время. Ответом мне стал шипящий, но по всем параметрам искренний смех агентов.
— Частиц? Ты спросил — расчётных частиц? — давясь им, проговорил один из «людей в чёрном». — Ну ты и загнул. Или ты настолько ценен, что за тебя, не думая, выкинут двести тысяч частиц?
— Слушай, а какой сейчас тут курс? — заинтересовался вдруг один из агентов. Второй почесал голову, потом пожал плечами и как-то неуверенно выдохнул:
— Восемьдесят по-моему. Или сто, как на Карторе. Не помню.
— Это ты хочешь получить за него двадцать тысяч частиц? Может лучше с тридцати начать? У меня долг пятнадцать, я же тебе говорил, и мне отдавать нужно через четыре микроцикла.
— Это твои проблемы, — недовольно буркнул первый агент. — Тридцать может и не заплатить, — бросив недовольный взгляд на напарника, он вновь уставился на меня. — Ты откуда вообще, существо? Говори сам, всё равно там узнают…
Хм, там узнают. Значит, тут они узнать не могут? Нет такой возможности?
— Ааа ууаак, — бросил первое, что пришло в голову, и тут же пожалел.
— Урнак? Название твоей колыбельной планеты. Живо, — в опасной близости от моего живота застыл шокер.
Чёрт! И этого тоже не знаю. Урнакия? Глупо.
Я развёл руками, намекая что не выговорю, и заранее ожидая удара. Мышцы живота напряжены, кулаки сжаты, зубы готовы поскрежетать… Однако удара не последовало. И даже больше того. Вместо него послышался такой сексуальный женский голос, что я невольно забыл о происходящем, а по спине прокатились приятные мурашки.