Прошел всего миг или целая вечность тревожного ожидания, и вот кровотечение остановилось, и последняя капля коснулась поверхности заполнявшей купель жидкости – назвать ее водой у меня не поворачивался язык. Во-первых, потому, что теперь в ней был добрый литр моей крови, а во-вторых, ее свечение приобрело фиолетовый оттенок и достигло угрожающей интенсивности. И она взорвалась – поток кипящей субстанции туманным столбом взметнулся к потолку из переплетенных кристаллических отростков и полыхнул, разбрасывая в стороны узкие ожерелья сияющих, как драгоценные камни, капель. Они с легкостью проникали сквозь поверхность магических, теперь у меня не осталось никаких в этом сомнений, кристаллов, после чего те взрывались фонтанами сияющих осколков. Спрятав от них лицо, я приготовился испытать боль от впивающихся в тело стеклянных лезвий, но, к моей радости, ее не было, хотя лично мне и боли от изрезанных рук хватило выше крыши! Но все равно надо было выяснить, что же вокруг происходит, и я осторожно выглянул из-под руки, чтобы увидеть, как осколки взрывающихся кристаллов растворяются в воздухе раньше, чем успевают до меня долететь. Прошло всего несколько секунд, и на островке не осталось ни одного целого кристалла, а вместе с ними исчез и излучающий фиолетовый свет столб. На его же месте замерла светящаяся мягким голубым светом грациозная женская фигура, казалось, что она сплетена из лучей лунного света и покрывал колдовского тумана, ее же глаза… не помню, какого они были цвета, но, посмотрев в них, я ощутил странную радость узнавания, будто бы вернулся домой после долгой разлуки. До меня донесся смех, прекрасный, как перезвон серебряных колокольчиков под ночным ветром, а вслед за ним раздался нежный, как шорох ветра в листьях ночного папоротника, голос:
– Поранился, малыш?
И столько в голосе было истинного сочувствия, что я чуть не расплакался.
– Извини, маленький, но иначе я не смогла бы предстать перед тобой… – Сказав это, она грустно улыбнулась. – Но не переживай, раны затянутся, а твои руки станут сильнее, – она еще раз улыбнулась, на этот раз маняще и многообещающе, – намного сильнее. А теперь, пришедший первым, вот твоя награда!
Ее голос очаровывал, и, хотя все мое существо буквально вопило: «Бежать, только бежать», я замер, ожидая чего-то невероятного, и оно не замедлило последовать: призывно улыбнувшись, призрачная девушка запела. Нельзя описать словами, что я ощутил, услышав эту песню: щенячий восторг, любовь ко всему миру, счастье – все это и еще что-то другое, неизвестное мне ранее. Казалось, все мое тело наполнила веселая, звенящая энергия, пронизывающая все клеточки моего тела, – тогда я еще не знал, что она называется силой. Я не заметил, как раны на моих руках затянулись, я не видел ничего, кроме танцующей в серебряном свете луны фигурки, и ничего не слышал, кроме ее песни.
Не знаю, сколько это все продолжалось и от чего я, собственно, потерял сознание – от большой кровопотери или от переизбытка эмоций и переполнения магической энергией, но итог мне известен: очнулся в своей комнате.
Дивясь странной слабости, наполняющей все тело, и сильной головной боли, как будто всю прошедшую ночь дегустировал вина семисотлетней выдержки (чем мы в детстве только не занимались!), я попытался встать. И сделал это явно зря: боль со слабостью накинулись на меня, как дикие звери. Едва не потеряв сознание, я вернулся в изначальное положение, то есть рухнул на подушки. Тем не менее моя неудачная попытка подняться возымела некоторый, хотя и не самый ожидаемый эффект. Мои трепыхания разбудили Селению, непонятно почему спящую в кресле у моей постели. Интересно, что она здесь забыла? Надеюсь, не меня прибить? У меня перед мысленным взором пробежали кадры своих будущих мук, и я постарался раствориться в воздухе или, по крайней мере, спрятаться среди подушек. Но все было зря, наши глаза встретились, и она прыгнула на меня, как хищная кошка. Мысленно попрощавшись с жизнью или как минимум со здоровьем, я попытался оказать единственное сопротивление, на какое был способен, то есть спрятаться под одеялом, но из-за непонятной слабости даже эта жалкая попытка сопротивления увенчалась полным провалом. И сильные руки сестры (еще бы, она уже полтора танца тренируется как Танцующая с клинками) беспрепятственно и, что очень странно, нежно обвились вокруг моей шеи, а лицо уткнулось мне в грудь.
Застыв в таком положении, Селения принялась тихо всхлипывать и увлеченно увлажнять мою рубашку своими слезами. Н-да… Такой реакции на свою ну почти невинную шутку я не ожидал и поэтому слегка опешил. Есть две вещи, которые я не переношу, – это зомби и женские слезы! Особенно меня выбивают из колеи слезы близких мне людей, а Селения, как ни крути, моя единственная родная сестра! Слегка придя в себя, я попытался ее успокоить, но, подняв ладонями ее лицо и увидев наполненные слезами глаза, вместо заготовленной фразы смог выдавить лишь: