Но, судя по тому, что проходил он между двух статуй серебряных драконов, в которых я наметанным глазом опознал сторожевые тотемы, пройти по нему было дано далеко не каждому. Сам же мост исчезал за занавесом из обсидианово-черных, постоянно колышущихся лент, причем их движения вызвали у меня неприятные ощущения, вроде бегающих по спине мурашек и холодка, следующего за ними.
«Интересно, – подумал я, – что же там так тщательно охраняют?» Вечно терзающий меня огонек любопытства вспыхнул с новой силой! Ведь любопытство – это мой главный порок, в какие неприятности я только не влезал из-за желания утолить его! Поэтому нет ничего удивительного в том, что я, только увидев этот таинственный островок, сразу принялся разрабатывать план по проникновению на него. План получился гениальный. И что немаловажно – довольно простой. Так как ни левитация, ни телепортация мне доступны не были и на тот момент я еще не знал, что в той пещере вообще никто не может пользоваться магией, мной был придуман способ, ключевую роль в котором сыграл мой паучий наруч. Я просто выстрелил паутиной в потолок над островом и, спрыгнув с карниза, несколько минут качался, как на качелях, ожидая, пока зависну над островком. Как только это случилось, мне осталось лишь дать команду паучку в наруче и спуститься.
Прошла всего пара минут, и моя нога ступила на гладкий, будто отполированный сотнями подошв камень островка. Медленным шагом, стараясь поначалу не прикасаться к внушающим странное опасение кристаллам, я продвигался вперед. Эти черно-серебристые кристаллы покрывали большую часть островка, а в центре сплетались в настоящие заросли, поэтому, чтобы пройти дальше, мне пришлось буквально протискиваться между излучающих странный, призрачный холод поверхностей. Но назвать кристаллы холодными было нельзя, нет, они имели ту же температуру, что и окружающий воздух, но странное ощущение, которое они вызывали при прикосновении, было ближе всего именно к холоду, хотя им и не являлось.
Но вот я оказался в самом сердце таинственного островка. Здесь, в окружении настоящих кристаллических патриархов, больше всего напоминающих настоящие деревья, находилась купель, попросту говоря – родничок, бьющий в центре небольшой каменной чаши. Таких купелей полно по всем темноэльфийским подземельям, они служат для утоления жажды и умывания. Вот только назвать эту купель обычной не поворачивался язык, – даже мне, не очень-то хорошему архитектору, было ясно, что камня этой купели никогда не касалась рука эльфа или же другого обитателя этого мира.
Осторожно, будто боясь пробудить древних стражей необычного места, я подошел к купели, чтобы взглянуть в зеркало наполнявшей ее воды, и оцепенел: несмотря на то что ее заполняла чистейшая, будто самородный горный хрусталь вода, дна я не увидел. Но оцепенеть меня заставило не это, а полная луна, которая таинственно мерцала в ореоле из звезд под поверхностью воды. Казалось, протяни руку – и сможешь к ней прикоснуться, а может, даже взять в ладони.
И разумеется, не выдержав, я отмел все доводы рассудка, пытающегося достучаться до моего сознания, и не медля погрузил руки в прохладную воду, пытаясь прикоснуться к священному символу нашей богини! И, как ни странно, это у меня получилось! Сначала я прикоснулся пальцами к ее холодной поверхности, потом обхватил ее руками, ощущение было таким, как будто взял в руки кусочек льда, небольшой плоский кусочек льда. Вот тут-то у меня и появились первые сомнения, ведь даже человеческие дети знают, что луна на самом деле круглая! Вздрогнув, я попытался выдернуть руки из воды, но не тут-то было – вода стала неожиданно плотной и вязкой, обхватив мои руки крепче паутинных пут. И в следующий миг я ощутил ослепительную вспышку острой боли, как будто по моим рукам одновременно полоснули десятками зазубренных лезвий.
Громко заорав и поминая всех родственников создателей этой ловушки, вплоть до седьмого колена, я вырвал руки из ставшей ломкой, как лед, воды и отскочил от купели к подножию одного из гигантских черно-серебристых кристаллов. Посмотрев на свои несчастные руки, я стал ругаться еще громче – их покрывали десятки широких порезов, из которых били кровавые ключи, но ни одна капля крови на камень острова так и не упала. Повинуясь неведомой силе, они вытягивались в сверкающую вереницу рубиновых бус и плыли в сторону купели, оставляя за собой в воздухе след из алого тумана. Тогда я еще не знал, что это главный признак магии крови. С каждой погрузившейся в воду каплей крови алое сияние из чаши все нарастало, при этом заросли кристаллов, окружающих купель, стали искриться и тихо гудеть, как туго натянутая тетива взведенного арбалета.