— Но…
— Выйди на улицу, Ребекка.
Она с недовольным видом покинула офис. Глаза Рафаэля зажглись глубоким рубиновым сиянием. Он взглянул на Асканио, словно решая, что с ним делать. Мальчик наклонил голову и молчал, не отрывая взгляда от пола.
Асканио был молодым талантливым оборотнем, но я сражалась рядом с Рафаэлем. Он мог пройти через комнату, полную таких Асканио за считанные секунды и никого из них не оставить в живых.
— Асканио, — я вложила в слово столько тихой угрозы, что мальчик застыл, словно окаменевший. — Твой альфа выглядел так, будто нуждался в твоей помощи?
Голос Асканио прозвучал надрывисто.
— Нет, мэм.
— Иди во двор и жди, пока я тебя не позову.
Асканио открыл рот.
— На улицу, живо. Оставайся на заднем дворе. Не разговаривай с Ребеккой.
Он стиснул челюсти и подорвался с места. Через мгновение задняя дверь громко захлопнулась.
Рафаэль разбил мое сердце на крошечные осколки, и те ранили меня изнутри. Никогда за все время, проведённое вместе, он даже не обмолвился о помолвке. А теперь, найдя красивую, пустоголовую идиотку он собирался на ней жениться. Почему она? Что она дала ему такого, чего не было у меня?
Ответ пришел ко мне болезненным осознанием. Она была рядом с ним. А я нет. Я отстранилась от него. Думала, он подождет, пока я приведу мысли в порядок. Проклятье, это была ошибка.
Я наклонилась вперед, спокойным тоном обращаясь к нему.
— Ты под кайфом?
— Чего?
— Ты чем-то обкурился, прежде чем решил, что выставить ее напоказ передо мной было бы хорошей идеей? Может, ты случайно съел какие-то странно выглядящие грибы?
Он улыбнулся мне. Это была блестящая ухмылка Рафаэля, острая, как лезвие его ножей.
— Ты же знаешь, я могла убить ее, прежде чем ты остановил бы меня.
— В этом не было никакой опасности, — сказал он. — Это бы означало, что ты ведешь себя, как оборотень, а мы все прекрасно знаем, что этого не произойдет.
Оу.
— Моя память, должно быть, меня подводит. Но я не помню, чтобы ты был таким жестоким.
— Люди меняются, — ответил он. — Ты ожидала, что для всех вокруг жизнь остановится, пока ты устраиваешь свою маленькую вечеринку самобичевания? Должен ли я был сидеть под дверью и ждать, как послушный мальчик, пока ты «ищешь себя»?
Было так больно, что я начала неметь.
— Я не захлопнула дверь. Мой телефон продолжал работать. Если бы ты хотел связаться со мной, то мог бы это сделать.
— Ой, прошу! Думаешь, у меня нет гордости? Я любил тебя, заботился о тебе, я предложил тебе место в Стае рядом со мной, но ты предала все, что было для меня важно. Как это обернулось для тебя, Андреа? Стоило ли того?
— Нет. Это не так. — На моем лице выступили морщины.
— Моя дверь тоже не была заперта.
Он копил все это с той ночи, когда мы поссорились. И теперь гнев выходил наружу.
— Ты предала меня, позволила Ордену обращаться с тобой как с дерьмом, а затем спряталась от всех в своей квартире. Это не та Андреа, которую я знал. Я думал, что могу на тебя рассчитывать. Думал, ты прикроешь мою спину. — Его лицо превратилось в дикую маску. — Я сделал бы ради тебя все.
Я тоже, тоже сделала бы для него все что угодно. Если бы в том клановом доме волков оказался он, я бы бежала туда так быстро, что даже весь Орден не смог бы меня остановить. Другая «я» так громко завыла у меня в ушах, оглушительно громко. .
— Ты наплевала на меня. Выбрала рыцарей вместо моего народа, а это значит, тебе был дороже твой драгоценный Орден, а не я.
Я дрожала, стараясь сдержаться. Мое тело изо всех сил сопротивлялось стрессу, предавая меня.
— Нечего сказать?
— Мне жаль, что я причинила тебе боль.
— Слишком поздно. Я устал ждать, когда ты перестанешь убегать от самой себя. Хочешь знать, что самое лучшее в Ребекке?
Его глаза, словно чистые рубины, горели алым. Я висела на волоске.
— Она — не ты.
Моя человечность разорвалась, и другая часть меня выплеснулась наружу.
Внезапно замолчав, Рафаэль ошарашенно уставился.
Клочья порванной одежды развевались вокруг меня. Неожиданно, возникло любопытное ощущение, что я наблюдаю за всем со стороны. Мои руки все еще лежали на столе, но теперь мягкий песочный мех с россыпью коричневых пятен покрывал твердые мышцы. Я знала, как выглядело мое лицо: смесь человека и гиены с темной мордой и моими голубыми человеческими глазами на ней.
Большинство оборотней имели две формы: человека и животного. Наиболее талантливые из нас могли поддерживать форму воина, находясь на полпути между животным и зверем. У меня не было животного облика. Для меня существовало только два варианта: мое человеческое «я» и мое другое «я», не человек и не гиена, а странное существо посередине. Я была зверёнышем. Мой отец начал свою жизнь будучи гиеной, но впоследствии заразился вирусом Lyc-V и превратился в человека. За мое происхождение меня ненавидели другие оборотни, некоторые даже пытались убить.
Я осмотрела себя, сидя на месте. Я так долго сдерживалась. Так долго вела себя хорошо. Всегда делала то, что от меня ожидали. Я следовала правилам и нормам. И посмотрите, куда меня это привело. Быть хорошим больно.
— Я не это имел в виду, — заговорил Рафаэль.
И почему я зря тратила все это время, притворяясь не тем, кем являюсь? Я устала, очень, очень устала постоянно сдерживаться. Сейчас я чувствую себя… правильно. Я чувствую себя свободной. Я не чувствовала этого с тех пор, как потеряла контроль и ударила тетушку Би. Она откинула меня на два лестничных пролета, но это того стоило. Черт возьми, это того стоило.
В любом случае, что я теряла?
Я глубоко вздохнула и отпустила старую добрую Андреа. Магия пронизывала меня, делая тело сильнее, а чувства острее. Запахи наполняли мой нос, проникая через рот и заполняя легкие.
— Андреа?
Я наклонила голову и посмотрела на него. Он привел в мой офис другую женщину. Что заставило его думать, что я стану это терпеть?
Я открыла рот и показала ему острые зубы. Большинство оборотней не умели говорить в полуформах, но я не из их большинства.
— Нет, ты имел в виду каждое слово. Я сказала тебе, что сожалею. Я взяла на себя ответственность за свое поведение. Но теперь все кончено. — Мой голос был твердым, пронизанный грубыми нотками рычания. — Этот офис — моя территория. Если ты хоть раз снова приведешь сюда свою женщину, я сочту это вызовом.
Он наклонился вперед, вдыхая мой запах. Его верхняя губа подрагивала, выдавая хищный блеск зубов.
— Изучала Законы Стаи?
Я засмеялась и услышала в своем голосе жуткий гогот гиены.
— Мне не нужно учиться. Я знаю все законы.
— Тогда ты знаешь, что не можешь напасть на человека.
— Кто сказал что-то о нападении на человека? Если ты снова приведешь ее сюда, это будет твоя ошибка. Я надеру тебе задницу, и даже твоя мамочка не сможет меня остановить.
Рафаэль наклонился ближе, его глаза светились.
— Обещания, обещания, дорогая.
Я щелкнула зубами.
— Я не твоя «дорогая». Твоя дорогая сидит на стоянке.
Начало глухого рычания послышалось из его горла, но глаза были, скорее, озадачены. Он не был уверен, что со мной делать.
Я хотела что-нибудь укусить. Я хотела рвать и разрезать вещи на части своими когтями, избавляясь от боли. Я хотела, чтобы он ушел. Но если он уйдет, нам придется сделать это снова. У меня еще есть моя работа. Этот сукин-сын не лишит меня этого. Я получу необходимую мне информацию и больше не позволю ему беспокоить меня.
Я взяла ручку когтистой рукой.
— Твой запах меня раздражает. Давай закончим, чтобы я проветрила помещение и убрала из своей жизни тебя и твою девчонку. Здание «Синяя Цапля». Как ты его купил?
Он уставился на меня.
— У нас четыре мертвых человека. Твой народ. Постарайся не тормозить.
— Закрытый аукцион. — Рафаэль откинулся назад, изучая меня.
— Были ли другие покупатели?
— Да. Это было очень ценное строение.
— Ты знаешь, кем они были?
Закрытый аукцион означал, что каждый из участников делал конфиденциальную ставку на здание. Рафаэль всегда делал свою «домашнюю работу» и изучал других покупателей, чтобы понять, какую цену выставить против них.
— Могу назвать тебе тройку лучших, — сказал он.
— Я вся во внимании.
— Компания «Белл Рекавери». Кайл Белл занимается этим бизнесом много лет. Работает он достойно, но слишком дорого и медленно. Обычно я могу перебить его цену.
Я записывала все, что он говорил.
— Какие у вас с ним отношения?
— Мы недолюбливаем друг друга. — Рафаэль пожал плечами.
— Он огорчился, что ты его обошёл?
— Кайл довольно тяжело воспринял это.
— По твоему мнению, он опустился бы до убийства?