— Если снова откроешь рот, я начну эту вечеринку.
Всадник стиснул челюсти.
Я посмотрела на парня из БЗ:
— Мы ценим работу, которую вы делаете для города, сэр. Пожалуйста, продолжайте.
Десять секунд спустя я проехала через один квартал, свернув по Монро-стрит и затем направо на Северную-авеню. Но дальше мне пришлось остановиться за два переулка до места назначения, так как дорога заканчивалась горой битого стекла. Это бесстрашное приключение придется продолжить пешком. Я припарковалась, проверила свое оружие, достала из багажника комплект снаряжения для обработки места преступления и побежала трусцой по улице.
Может, все же Рафаэля там не окажется.
Рано или поздно мне придется его опросить. При одной мысли об этом у меня забилось сердце. Я сделала глубокий вдох, пока дыхание не замедлилось. У меня есть работа. Орден может и думает, что я ничего не стою, но, очевидно, Стая считает иначе. Мне следует отнестись к делу, как профессионал.
Профессионал. Только факты, мэм. Уходите, здесь не на что смотреть. Прекратите панику.
Это не являлось моим первым делом или первым убийством. Но это хороший шанс сделать что-то значимое, и я не упущу его, устраивая спектакль.
Четырнадцать-двенадцать Гриффин напоминал небольшой холм из искривленного металла, украшенный кусками бетона, смешанными с грязным мрамором, грудой разбитого голубоватого стекла и мелкой серой пылью — результат скрежета клыков магии об основание здания. Экскаватор и какая-то другая строительная машина большой грузоподъемности, название которой я не знала, стояли через дорогу, рядом с палаткой.
Внутрь холма вёл укрепленный туннель, на страже которого стояли два оборотня. Тот, что слева, в темных джинсах и черной футболке, был мужчиной-будой лет тридцати, худощавый, смуглый, с легкой улыбкой. Я встречалась с ним ранее — его звали Стефан. У нас с ним не было проблем. Как и большинство буд, он хорошо владел ножом, и иногда, если его противники действительно злили его, он снимал с них скальп после того, как убивал.
Другой оборотень справа был крупнее, моложе, темноглазый, с коротко стриженными каштановыми волосами. Я вдохнула, изучая его запах. Шакал.
Я остановилась перед туннелем. Глаза Стефана расширились:
— Эй! Ты.
— И тебе привет.
Шакал пристально посмотрел на меня. На мне была белая рубашка с длинным рукавом, коричневые брюки и кожаный жилет поверх нее. Главное преимущество жилета — миллион карманов. Два моих ЗИГа покоились в двойной кобуре. Нос шакала поморщился. Правильно, я не пахну как обычная буда.
— Джим меня прислал, — обратилась я к Стефану.
Тот удивленно приподнял брови:
— Джим?
— Ага. Рафаэль вернулся от копов? — Внутри меня все сжалось.
— Не-а.
Слава Богу. Да, я трусиха. Ужасная, жалкая трусиха.
— Мне нужно осмотреть место преступления.
Шакал, наконец, узнал мой запах.
— Ты же…
Стефан отступил в сторону, небрежно наступив своему напарнику на ногу ботинком со стальным носком.
— Ее назначили на это дело. Пойдем, Андреа, я тебе здесь все покажу.
Он нырнул в туннель. Я сняла очки, сунула их в карман жилета и последовала за ним. Нас встретил стойкий запах сухого камня с примесью чего-то кислого. Я узнала этот привкус: слабый, едва уловимый запах раннего разложения.
Когда магия атаковала высокое здание, в первую очередь она сжирала бетон, прогрызая его в случайных местах, пока оно не превращалось в пыль. В конце концов, здание распадалось, как гнилое дерево. Цемент и хрупкие ценности внутри погибали, но сохранялся металл и другой ценный лом. Компании, занимающиеся экстракцией, проникали в обрушенные дома и добывали оттуда металл и все, что можно было продать.
Разваливающиеся, чахлые руины, подобные этому, были крайне нестабильны. Требовалось чистое безумие, чтобы забраться внутрь строения, способного обрушиться в любой момент прямо тебе на голову. И именно оборотни оказались подходящими для этой работы: по природе мы все были безумны, повышенная сила позволяла нам работать намного быстрее, а регенерация, подпитываемая Lyc-V, сращивала сломанные кости в рекордно короткие сроки.
Какими бы ни были другие недостатки Рафаэля, он старался свести количество сломанных костей к минимуму. Проход был шести футов шириной. Толстые стальные балки и каменные столбы поддерживали крышу, а металлическая сетка укрепляла стены. Я была ростом пять футов два дюйма, но Стефан был на шесть дюймов выше меня, и даже ему не приходилось нагибаться. По потолку проходила цепочка электрических лампочек, тускло мигающих во тьме. Тьмы здесь было предостаточно. Мы остановились, позволяя глазам привыкнуть к полумраку, и пошли дальше.
Туннель уходил вниз.
— Расскажи мне о здании, — попросила я.
— Оно упало примерно через семь лет после Сдвига, в одно время со зданием Джорджия Пауэр за Административным центром. До крушения это была 30-этажная башня из синего стекла в форме буквы V. Построенная и принадлежавшая Джамару Гроувсу. Джамар являлся застройщиком проекта, и это детище стало для него предметом гордости. Он назвал здание «Синяя Цапля». Люди предупреждали его о необходимости эвакуироваться, но он вбил себе в голову мысль, что здание не упадет. Он все еще находится где-то здесь. — Стефан кивнул в потолок. — Или, по крайней мере, его кости.
— Ушел под воду вместе со своим кораблем?
Зловоние разложения усиливалось, цепляясь за стены туннеля, как грязный налет.
— Ага. Судя по всему, Джамар был довольно странным парнем.
— Только бедняков считают странными. Богатых людей называют эксцентричными.
— Ну, да, — Стефан усмехнулся. — Джамар владел огромной коллекцией произведений искусства, и у него были довольно интересные проекты. Например, на втором этаже у него находилась мраморная парилка в римском стиле.
— Значит, вы добываете мрамор? — Спросила я.
— К черту мрамор. Мы ищем медную сантехнику. Вся конструкция состояла из медных труб по старому стилю. Цены на медь сейчас зашкаливают. Даже медная проводка стоит очень дорого. Конечно, если расплавить пластик с них, цена будет вдвое дороже, но мы этого делать не будем. Дым чертовски токсичен даже для нас. Сталь тоже есть, но настоящая награда — медь. Вот почему Рафаэль купил это здание.
— Он купил целое здание?
Несколько месяцев назад, когда мы с Рафаэлем были вместе, он в основном работал по найму: владельцы различных домов нанимали его для возврата ценностей за процент от всего, что он извлекал.
Стефан ухмыльнулся.
— Мы сейчас можем себе это позволить. Играем по-крупному.
Туннель продолжал идти все ниже и ниже, зарываясь в землю.
— Зачем копать так глубоко под зданием? Почему просто не зайти со стороны?
— «Цапля» является «топплером», — пояснил Стефан. — Погрузилось под землю прямо до шестого этажа. Здание даже ни разу не горело.
Магия разрушала здания по-разному. Иногда обрушивалась вся внутренняя конструкция, и строение рассыпалось фонтаном пыли. Чаще всего магия ослабляла части арматуры, вызывая частичное обрушение, пока все не падало, опрокидываясь на бок. Топплеры были самыми ценными, особенно если они не горели, потому что у всего, что находится под землей, были приличные шансы на выживание.
— Мы пытались попасть в подвал, — подтвердил Стефан. — Там внизу есть системы пожаротушения и отопления, генераторы, есть доступ как к грузовым, так и к обычным лифтовым шахтам — а это ещё больше металла. И, кто знает, иногда можно достать и компьютерные сервера. Странные вещи порой находятся в упавших зданиях. Поэтому мы здесь.
Проход впереди значительно расширялся. Стефан щелкнул переключателем, и две лампы на потолке вспыхнули. Мы оказались в круглой комнате шириной около двадцати пяти футов. На земляном полу лежали четыре тела, двое мужчин и две женщины. У дальней стены выступала металлическая круглая дверь шести футов высотой, открывая вид на круглый туннель, наполненный тьмой — дверь в комнату оставалась приоткрытой.
— Хранилище?
Стефан поморщился.
— Этого не было ни на одном из чертежей и ни в одной документации, связанной со зданием, к которой мы имели доступ. Нигде о нем не упоминалось. Мы спокойно копали дорогу и вчера ночью наткнулись на него. Нам пришлось провозиться с дверью больше часа, но ни у кого с собой не было подходящих инструментов, поэтому Рафаэль оставил двух охранников здесь и двух у входа, и мы ушли. Сегодня утром должен был прийти слесарь и откупорить затычку. Но взамен мы обнаружили это.
Четыре человека лежали мертвые, растянувшись в грязи. Вчера вечером они в последний раз обняли своих близких перед тем, как пойти на смену. У них были планы, мечты. А этим утром они попали под мою ответственность. Жизнь — бессердечная сука.