От тени отделился человек, он тяжело опирался на ограду. И не пытался двинуться им навстречу, а молча ждал.
Вперед двинулась Лотта, но Лорри осталась на месте, хотя была недалеко и все слышала. Лотта наклонилась в седле и спросила:
– Кто ты?
– Кто обладает Призывом? – ответил ей хриплый голос. – Я не то, что ты думаешь. Я боюсь. Мне велели использовать Призыв, только когда изменится все остальное, как сегодня ночью. Но сила его не моя, а кого-то другого. Я не претендую на большее, чем я есть.
– И это правильно. Поспешно пытаться овладеть такими силами…
– Можно попасть еще в большую опасность, да, знаю, леди. Чуть повысь голос, и эти мерзавцы у реки будут здесь и избавят тебя от такой проблемы, как я. И сейчас мне кажется, что мне самому все равно.
– Идти можете?
Лорри показалось, что голос Лотты звучит холодно и требовательно.
– Немного, мэм. Я бежал и полз, возможно, во мне еще осталось сил, чтобы идти – но недолго.
Тень отделилась от изгороди, шатнулась к Лотте, ухватилась за ее юбку. Мужчина едва не опустился на колени. Лотта нагнулась и поддержала его.
– Держитесь за мой повод! – Голос ее прозвучал как приказ. – Лорри, возвращайся к дороге и наблюдай… Они не должны прийти от моста без предупреждения.
Лорри развернула Бевиса в узком пространстве между изгородью и краем леса. Найдет ли она обратный путь к дороге? Она не была уверена. Но Бевис двинулся уверенно, и она решила предоставить выбор ему. И оказалась права, потому что вскоре лошадь вышла на узкую тропу. Лорри вслушивалась, ожидала услышать крики, любые звуки, которые выдадут движущихся от реки преследователей. Она достигла кустов, закрывавших выход на дорогу, и посмотрела вдоль нее.
Факелы собирались вместе, будто несущие их люди строятся единым отрядом. Что ей делать, если они двинутся к дому?
– Лорри? – негромко послышалось сзади, с тропы.
– Они собрались у моста, – ответила девочка.
– Нужно пересечь дорогу до того, как они подойдут ближе. Идти недалеко, вы должны это сделать! – Лотта обращалась к мужчине.
– Скажите это моим ногам, мэм. Тут дело в воле, потому что плоть моя слаба.
– Держитесь. Лорри, держи Бевиса между нами и мостом, как укрытие. Поняла?
– Да. – Лорри отвела ветвь, обозначающую начало тропы. Лотта выехала на открытое место, лошадь ступала осторожно, рядом с ней спотыкалась темная фигура. Когда они оказались на дороге и Лорри поехала с другой стороны, Бевис уравнял шаг с ходом лошади Лотты, и незнакомец пошел между ними.
Они вернулись к Восьмиугольному дому. Когда достигли аллеи, ведущей к конюшне, Лорри услышала, что мужчина дышит тяжело, увидела, как он шатается, будто едва стоит на ногах. Лотта поддерживала его за плечо.
– Приведи Финеаса! – приказала она. Лорри повела Бевиса галопом, у конюшни соскочила с седла и побежала к двери.
– Финеас!
Он выбежал, миновал Лорри, будто не видел ее, и побежал по дорожке к Лотте.
– Я здесь! – Он остановился рядом с незнакомцем и подхватил его.
– Лорри… лошадей… в конюшню! Они идут!
Лорри подхватила повод лошади Лотты, а Лотта спешилась и, поддерживая незнакомца с другой стороны, с помощью Финеаса повела его по садовой тропе к задней двери дома. Лорри отвела лошадей в конюшню, закрыла дверь и побежала вслед за медленно движущимся трио.
Теперь голоса с дороги доносились слишком отчетливо. Лотта права: охотники идут.
– Сюда!
– Не могу…
– Нужно! – Это Лотта.
Каким-то образом он нашел силы, потому что они помогли ему подняться на четыре ступеньки и провели в заднюю прихожую.
– Быстрей!
Лотта и Финеас тащили незнакомца, Лорри шла за ними. Когда они вошли на кухню, что-то упало на пол, и Лорри подобрала. У стола стояла Чол, но, увидев их, подбежала, распахнула дверь, пошла пред ними по пути в зеленую комнату, а затем и в комнату с раскрашенным полом. Финеас и Лотта усадили мужчину в кресло, голова его откинулась на высокую спинку, а заросший бородой подбородок нацелился в потолок. Борода была густая и косматая, а глаза глубоко впали. Тело под лохмотьями худое, и мужчина непрерывно дрожал, будто очень долго пробыл на холоде. Лотта повернулась к Финеасу.
– Присмотри за лошадьми!
– Сейчас… – И он исчез.
Тогда она обратилась к Чол.
– Немного супа… и одеяла…
Но Чол продолжала стоять, глядя на почти потерявшего сознание мужчину. Потом посмотрела на Лотту.
– Он – один из них.
– Ну и что? В этой комнате, в этом доме – ты задаешь такие вопросы, Чол?
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, и Лорри показалось, что, хотя они не произносят ни звука, тем не менее разговаривают, но так, что она не понимает.
– Неужели он оказался бы здесь, – менее строго произнесла Лотта, – если то, во что ты хочешь поверить, оказалось правдой?
Чол медленно покачала головой. Потом тоже вышла.
Мужчина в кресле как будто немного пришел в себя. Он передвинул ноги, и Лорри увидела большие дыры в подошвах его сапог. Руки он снял с подлокотников и поднес к воротнику куртки, вместо пуговицы скрепленному веревкой.
– Где… где… – Он открыл глаза и поискал что-то в одежде. – Где…
Впервые Лорри посмотрела на то, что держит в руках. Тонкая деревянная коробочка или поднос, примерно в шесть дюймов. К крышке приклеены раковины, множество мелких раковин, и еще сверкающие семена. Это рисунок: сердце из красно-коричневых семян, окруженное венком из раковин, а посередине, тоже из семян, два слова: «Вечно твой».
– Вы это хотите? – Лорри протянула ему коробочку.
Он шире открыл глаза и посмотрел на то, что она ему протянула. Губы его дернулись, и он произнес очень странный звук.
– Мы… цепляемся за вещи, – сказал мужчина. – Иногда слишком долго. Если что-то делаешь, это поддерживает жизнь. Даже в адском лагере это поддерживало меня. Но… нет… больше нет. Это больше не нужно. – Он взял у Лорри картинку их раковин и семян.
Держа ее в руке, чуть распрямился в кресле, осмотрелся и в последнюю очередь посмотрел на Лотту.
– Ради всего, что сохранилось достойным в этом безумном, тревожном мире, – сказал он, – я Чарльз Дюпре, к вашим услугам, мэм. И, если я совершенно не потерял счет времени, сегодня праздник. – И вот это чучело приподнялось и сделало жест, в котором сохранились остатки изящества. – Может быть, – он закашлялся и улыбнулся Лотте, – может быть, мне следует сказать: Мадам, не будете ли… моей валентинкой?
Лотта подхватила картинку, выпавшую из его руки. А он упал бы на пол, если бы она не подтащила его к креслу.
– Лорри… к стене! – Она поддерживала Чарльза в кресле. – Нажми оба конца средней полки, одновременно!
Лорри широко развела руки, коснулась пальцами мест, которые указала Лотта. Нажала изо всех сил. И отпрянула: стена двинулась. За ней оказалось маленькое треугольное помещение с узким оконцем.
У другой двери стояла Чол. Она держала чашку, от которой поднимался пар. А внизу в дверь громко стучали.
– Они! – Чол пролетела по комнате, поставила чашку в потайное помещение, уронила на пол с плеча одеяло и сразу вернулась. – Оставьте его на меня, мисс Лотта. Идите и разговаривайте с ними!
Лорри попыталась помочь Чол, но до кресла так и не добралась. Свет и тьма смешались, превратились в лунный свет и тени на кукольном домике. Она медленно повернулась к стене. Никакого отверстия. Но… теперь она знает.
Лорри медленно подошла к пустой полке, где, казалось, всего несколько секунд назад стояли книги. Прижала кончики пальцев и надавила, потом откинулась. На этот раз быстрого движения не было, но полка слегка передвинулась. Лорри вставила пальцы в образовавшуюся щель и надавила.