Когда оказалась наверху, мне пришлось зажмуриться, потому что яркость стала почти невыносимой. Белая современная архитектура, четкие геометрические фигуры, зеркальные фасады, по которым проносились пушистые облака. Здания, которые можно было ожидать увидеть в финансовом районе мегаполисов.
У меня екнуло сердце, когда бросила взгляд на свои ноги и увидела светлые вагоны в нескольких метрах подо мной, которые только что пронеслись мимо. От перепада высоты у меня кружилась голова. Стекло было настолько прозрачным и ослепительным, что казалось, будто я парю в воздухе, как девушка-акробат. Застекленная площадка, на которой я стояла, была конусообразной, утопленной в белый мраморный пол, и выходила на еще одну величественную лестницу. Я никогда не видела такого чистого общественного места.
Быстро вперед! Я не позволяла себе отвлекаться. Что было не совсем просто, так как наверху действительно ожидал рассказчик, который, хотя и собрал вокруг себя меньше зрителей, чем акробаты, но слушали его завороженно. Он сидел в белом балахоне на широких перилах и болтал ногами, а его слушатели уютно устроились перед ним, сложив ноги по-турецки. Его глаза были закрыты, и он слегка покачивался вперед и назад. Мое сердце екнуло. Разве ему не было дела до бездны позади него? Драматический голос, донесшийся до меня, не оставил сомнений в том, что он был полностью поглощен повествованием.
– …так что немногим избранным, которым все еще позволялось владеть силами четырех стихий после грехопадения человечества, приходилось не только сдерживать ограничения в отношении времени и продолжительности прыжков во времени, но и избегать контакта друг с другом, чтобы оставаться в здравом уме и продолжать использовать свой дар. Скрещивание двух стихий представляет опасность, которая находится за пределами нашего воображения. Но хотя избранные и превосходили обычных людей своими способностями, все же они несли в себе худшие из всех человеческих качеств.
Он сделал театральную паузу и смахнул со лба светлую прядь. При движении на его запястье вспыхнул серебристый перечеркнутый треугольник. Словно шрам, он выделялся на его слегка загорелой коже.
– Какие качества? – воскликнула молодая белокурая женщина впереди. Я едва расслышала ее голос, потому что сейчас по площади пронесся сильный порыв ветра, который болезненно отозвался в моих ушах и дернул за шапку.
Рассказчик улыбнулся. Как ни странно, у меня не было никаких проблем с его пониманием, хотя он и говорил совершенно спокойно. Ветер был лишь приятным сопровождением его слов.
– Неспособность быть довольными тем, что у них есть. Жажда все большего и большего.
– Почему это так плохо? – отозвалась женщина. Двое парней рядом с ней ухмыльнулись. – Стремиться к чему-то лучшему?
– Потому что стихии существуют не для того, чтобы сделать человека более могущественным. А для того, чтобы сохранить равновесие. А мания величия разрушает всякое равновесие.
Я дернулась и повернулась, чтобы идти дальше. Лицо Нерона предстало перед моими глазами, пока я делала шаг за шагом и ускорялась, чтобы не поддаться любопытству и продолжить слушать рассказчика.
Жил ли Нерон также верой в то, что стремится к чему-то лучшему? Или боль, которую вызвала любовь к Гайе, была настолько глубокой, что Нерон хотел любой ценой помешать кому-то совершить ту же ошибку, что и он?
В кармане моей куртки почувствовалась вибрация. Тяжело дыша, я остановилась и вытащила мобильник. Уилл. Я быстро сбросила вызов. Он также оставил мне несколько сообщений. Я не удосужилась даже открыть их. Вместо этого выключила телефон и положила его обратно в карман.
К сожалению, я понятия не имела, где находится Опера. Не говоря уже о Воздушном замке. Что бы это ни было.
Я поднялась по последним ступенькам до следующей платформы и огляделась. Другой лестницы не было. Белые кафе в индустриальном стиле окружали площадь, а в центре возвышалась хромированная статуя огромной птицы, поднявшей в воздух свой открытый клюв. При ближайшем рассмотрении я увидела маленькие серебряные музыкальные ноты и нотный ключ, которые, казалось, висели над статуей.
Я подошла к женщине средних лет в деловом костюме, которая только что безуспешно пыталась подкурить сигарету. Расстроенная, она сдвинула идеально оформленные брови и бросила злобный взгляд в небо. Определенно не туристка. И не сумасшедший приверженец секты.
– Извините, не могли бы вы сказать мне, где я могу найти Оперу? Или Воздушный замок? – я и так чувствовала себя дурой, и это чувство еще усилилось, когда она раздраженно окинула меня взглядом сверху донизу.