– Ваши родители предали Гайю и Нерона? – прошептала Дария.
Эль ответила на ее взгляд, полный подавленной ярости, затем посмотрела на меня.
– Теперь ты понимаешь, почему я рада, что Эвелин выросла со мной, и я, насколько могла, пыталась уберечь ее от этого обмана? Взгляды Омилии не просто глупы и презрительны – они сделали монстра из располагающего к себе молодого человека.
С каждой следующей фразой во мне растекалась жгучая жалость. Или это был гнев? Беспомощность?
Прежде чем я смогла верно сформулировать свои мысли, которые заставили мое тело дрожать, образ горящей квартиры проник в мое сознание. За ним последовали мои приемные родители на кладбище. И мои настоящие, под землей.
– Мы должны остановить его, – услышала я свой хриплый голос. – Должны освободить моих родителей и убедиться, что этот проклятый город узнает правду.
К моему удивлению, на лице Ариэль появилась мрачная улыбка.
– Да, дорогая. Мы должны это сделать.
Она встала, выпустила кошку и пошла обратно к плите, где принялась разливать питье по трем чашкам.
Я повернулась к Дарии. Она удрученно смотрела в пол. Как раз в тот момент, когда я хотела заговорить, раздался звонок ее телефона. Она вытащила его из кармана и ответила.
– Нейт? Что стряслось?
Прерывистые звуки проникали через динамик. Громкое дыхание… Или рыдания.
– Успокойся. Расскажи мне с самого начала.
Мое тело мгновенно пришло в боевую готовность. Было достаточно странно, что Дария взяла на себя разумную, рассудительную роль. Еще более нетипичным было то, что у Нейта, вероятно, сдали нервы.
Я пододвинула свой табурет поближе к Дарии и наклонилась к ней.
– Что случилось? – беззвучно спросила я, но она была слишком отвлечена, чтобы обращать на меня внимание.
– И куда они его забрали? – настойчиво спросила она, теперь уже не так спокойно.
Осознание вины мгновенно поразило меня. Я прикусила губу, пока боль не заглушила все. Прежде чем поняла, что делаю, я вырвала у нее телефон из рук.
– Нейт? Что случилось? Что с Каспером?
На мгновение на другом конце провода воцарилась тишина, затем раздался кашель.
– Охранники узнали Каспера и Уилла. Они… Они только что были в Омилии и сообщили об этом моей матери. Они уже были у вас?
Черт, черт, черт. Я не хотела думать о Уилле. И особенно потому, что именно я была причиной этой катастрофы.
– Не знаю. – Я закрыла глаза. – Скажи своей матери, что это моя вина. Скажи ей, что я заставила тебя.
– Киа… – Он звучал спокойнее, хотя каждое слово было пропитано слезами.
– Нейт, мне все равно, что со мной произойдет. Это все моя вина. Без меня вы никогда не попали бы в эту тюрьму…
– Прекрати, это нас ни к чему не приведет, – перебил он меня. – Я не собираюсь втягивать тебя в это. Мы все знали о риске. И, несмотря на это, было бы плохо, если бы моя мама знала о нашей дружбе. Просто расскажи, как у тебя дела. Я скажу ей, что я виноват и убедил Каса. Она не позволит Нерону запереть меня. – Нейт горько рассмеялся. – Я ее золотой мальчик. Однако понятия не имею, смогу ли вообще потом покинуть район.
– Теперь это не имеет значения, – отмахнулась я. – Лучше всего вам никогда больше не покидать район.
Я не успела ответить на его вопрос, как Дария выхватила мобильник. Она закатила глаза и зажала его между ухом и плечом, принимая дымящуюся чашку, которую Ариэль протянула ей.
Я сделала это вслед за ней, обхватив руками горячий фарфор. Золотистым, в некоторых местах отслоившимся цветом вспыхнул под моими пальцами перевернутый треугольник.
Тетя Иви переводила глаза с меня на Дарию, ее взгляд был отсутствующим, когда она начала водить указательным пальцем по нижней губе.
– Да, жалость к себе сейчас тоже ни к чему не приведет, – сказала Дария, энергично кивнув в мою сторону. – Нет… Да, я тебе напишу. Теперь позаботься о Каспере. Все будет хорошо.
– Это моя вина, – застонала я, когда она закончила телефонный разговор.
– Нет, это не так. Ты не заставлял их идти с нами. Нейт защитит Каса, и ничего страшного не случится. Сейчас гораздо важнее то, что мы предпримем против Нерона.
Ариэль кивнула и схватила меня за руку.
– Одаренным ничего не сделают. – Она, казалось, поняла все по обрывкам наших слов. – Я больше беспокоюсь о тех инвентах, которые были вовлечены в это дело.