— Отец думал, что кресло-ловушка — мгновенная смерть, а оно помогало взять в плен неугодного. Странно… Я прожил здесь тридцать лет и не знал о подземной тюрьме, а теперь сам стал узником, — вяло подумал Орм.
Будь под рукой факел или свеча, он сумел бы найти дверь, а может быть, и отпереть ее, но в темноте было трудно понять, где он. Орм пожалел, что он бросил мешок, так старательно собранный им для похода в лес. Шкура оленя, еда, да и сам арбалет, пробивающий дерево, здесь пригодились бы. Но его вещи достались неведомой дряни, явившейся в замок. При мысли, что та несусветная погань начнет нагло шарить по комнатам, много столетий служившим его предкам, Орм ощутил сильный гнев.
— Хорошо, что моя дочь в лесу! — вдруг подумал он. — Свельд понимала, что делала.
Не представляя, с чем свела его жизнь, не умея представить всю силу опасности, Орм хотел просто избавить свой замок от погани, вдруг оказавшейся в нем.
— Эти призраки будут жалеть, что пришли ко мне! — громко сказал Орм, пытаясь подняться. Он верил, что все будет именно так.
Странный, еле заметный свет в ближнем углу привлек взгляд. Опираясь о пол, Орм поднялся. Он сразу нащупал кинжал. Прыгнув в щель, Орм не бросил его, но во время падения выпустил. То, что кинжал оказался здесь, вдруг показалось хорошим знамением. Слабенький свет от клинка позволял хоть немного прогнать тьму.
Приблизив кинжал к стене, Орм рассмотрел кладку. Камни давно поросли белым мхом. Идя вдоль стены, он почти сразу уткнулся в ее угол. “Клетка”, в которой был Орм, оказалась совсем небольшой.
— Ни окна, ни двери! Как же так? — изумленно подумал Орм. — Но ведь зачем-то здесь строили спуск! Если пленных хотели убить, то достаточно было прямого колодца, в котором любой бы расшибся до смерти, а так…
Развернув кинжал, Орм стал выстукивать камни его рукоятью. Звук был глухим. Только пройдя две стены, Орм нащупал проход, замурованный камнем. Валуны были сложены в ровную стену, однако держал их не крепкий раствор, затвердевший за много веков, а осклизлый мох. Орм ощутил, что один из камней шевельнулся, когда он нажал на него.
— Кто-то, видно, хотел уничтожить проход, но не смог, — удивленно подумал Орм.
Много веков его предки, храня тайну кресла, не нажимали рычаг для расправы с врагом, потому что противников не было. Каждый жил так, как хотел, не мешая другим, а теперь спуск помог ему.
Орм знал, что сможет уйти, разобрав кладку. Будь он здоров и силен, как обычно, хватило бы часа, однако теперь он возился… День? Ночь? Орм не знал. Дважды он отдыхал, прекращая работу. Хотелось пить, спать, от холода стыло все тело. Орм вдруг ощутил, что напрасно старается.
Камни уже были вынуты, но вместо хода ладони нащупали дверь. Засов был изнутри.
— Что же это такое?! — подумал Орм, тупо глядя на ржавые петли. — Кому было нужно закрыться здесь? Я бы понял, находись он снаружи, но тут…
Орм сумел отодвинуть засов и войти в коридор. Подземелье, петляя, шло дальше и дальше. Внезапное хлопанье крыльев заставило Орма отпрянуть, взглянув вверх. Крылатые мыши висели гирляндами, злобно сверкая круглыми глазками. Страшная мысль опалила огнем:
— Крылатки!
Орм в первый раз видел такую огромную стаю ядовитых мышей. У лесной Топи страшных крылаток встречалось немного, однако их было достаточно, чтобы внушить осторожность любому, кто шел туда. Здесь же несколько сотен бархатных монстров дружно скалили жуткие зубки.
— Один укус — и все, конец! — думал Орм, чувствуя пот, проступивший на лбу, невзирая на холод, царивший вокруг.
Эти мелкие твари внушали ему омерзение. Проще сразиться с большим серым Бером, который отважен и смел, чем пытаться отбиться от стаи коварных и юрких крылаток.
— Стоило им появиться, как люди заделали вход изнутри, — промелькнуло в мозгу. — Вероятно, спустили кого-то под креслом с веревкой, а после подняли наверх!
В Гальдорхейме любой согласился бы с ним. Люди знали, что стаи крылаток способны, вцепившись присосками, поднять ствол дромма. А уж легенды о том, как когда-то крылатки врывались в дома к людям, если засов был некрепким, звучали в хижинах часто. Орм ждал, когда стая мелких чудовищ ринется прямо к нему, но крылатые мыши не двигались.
— Встретив крылатку, не нападай на нее и не делай особенно резких движений. Старайся двигаться медленно, плавно и тихо. Крылатые мыши не любят, когда их тревожат, — огнем полыхнуло в сознании Орма.
Он знал, что при встрече с одной крылаткой советы бывалых охотников могут помочь.
— Но годится ли это для стаи? — подумал Орм.
Разум не верил в возможность спасения. Боль в ноге очень мешала идти, но стоять, дожидаясь, когда крылатки набросятся, не было сил. Продвигаясь вдоль старой стены подземелья, Орм ждал каждый миг, что одна из крылатых мышей устремится к нему. Пару раз он отчетливо слышал, как хлопают крылья рядом с лицом. Замирая, он ждал нападения, но ядовитые мыши не трогали.
Что помогло достичь выхода? Плавность движений, которую он сохранял, несмотря на свою рану? Свет от кинжала, который Орм нес? А, быть может, молитва, которую слышал Лес? Орм обращался к нему, прося, чтобы Лес спас его жизнь ради Бьерн.
— Что с ней станет? Кто сможет ее защитить, если я умру? — спрашивал Орм непонятно кого.
Оказавшись у выхода, он не поверил глазам. Отойдя от подземного хода подальше, Орм просто упал. Он не знал, долго ли пролежал на траве, покрывавшей теперь почти всю землю, но ему стало легче.
Орм думал, что ход приведет прямо к Топи, где жили крылатки, и был несказанно рад, что ошибся. Ход вывел за ров, в ближний лес. Плеск ручья, где служанки обычно стирали белье, вызвал жажду.
Ползком подобравшись к нему, Орм припал к струе. Вместе с водой возвращалась и вера, что он сможет все начать вновь. Договор с Агенором, сумевшим себя отстоять в борьбе против Истребителей Скерлинга, был его шансом прогнать духов-призраков, вторгшихся в замок. Орм верил, что в Агеноре, Эрл поддержит его.
— Эрл здесь вырос! Он вряд ли захочет, чтобы в замке отца жили эти бездушные твари! — внушал Орм себе. — Что бы ни было раньше меж нами, теперь ушло в прошлое, Эрл убедит Ливтрасира помочь!
Как идти в Агенор, Орм не знал, но рассчитывал, что, оказавшись в ближайшей деревне, сумеет найти провожатого. Передохнув и сломав палку, чтобы ему было легче идти, Орм отправился в путь. До деревни, стоявшей неподалеку от замка, казалось рукой подать, но Орм добрался туда много позже, чем думал. (Мешала больная нога.) Оказавшись у ближнего домика, он неожиданно замер. Его поразил небывалый, какой-то мертвый покой. Тишина была полной: ни лая дворовых собак, ни пронзительных криков детей, ни мычания коз и коров.
— Ни людей, ни скотины, ни птиц, — изумленно подумал Орм, вдруг ощутив странный холод.
Войдя в ближний дом, он увидел кувшин с простоквашей, семь мисок, большой горшок каши и высохший хлеб. Семья явно готовилась к ужину, но сесть за стол не успели. Орм с первого взгляда отметил искусно расшитый рушник, колыбель с грудой детских пеленок и кованый ковш для воды.
— Если бы эти люди покинули дом добровольно, они бы забрали и ковш, и рушник, шитый бисером, не говоря про пеленки младенца, — подумал Орм.
Взяв кусок хлеба, он начал его есть. Потом, захватив с собой несколько булок, которые он нашел в ларе, Орм пошел прочь. Те дома, куда он заглянул, мало чем отличались от первого. Чувство тревоги усилилось.
Орм смог найти в одном доме неплохой самострел и обычный кинжал. Грубый плащ, простыня на бинты и мешок… Он взял только то, что ему было нужно в пути. Орм бы отдал сейчас очень многое, чтобы найти коня, но в опустевшей деревне ему не попался даже котенок. Идя в лес, он думал, как быть. Чтобы выйти к крестьянам других вирдов, нужен был, по меньшей мере, еще день.
Засохшее русло реки, на которое Орм вышел, вдруг подсказало, что он слышал: раньше река текла к главной дороге, ведущей из Гальдорхейма.