– Чем дольше мы остаемся в Новом Орлеане, тем больше они привязываются друг к другу. Им будет трудно расстаться навсегда.
– Не понимаю, о чем ты. Зачем им расставаться?
– Невозможно, чтобы наша игра продолжалась до бесконечности. Дедушка уже выздоровел. Скоро мне придется рассказать ему правду. Он будет в ярости и скорее всего настоит, чтобы мы уехали куда-нибудь, где никто не знает, что я жила с мужчиной, не являющимся моим мужем.
– Если ты хочешь, чтобы я ушел, только скажи.
– Нет, – быстро проговорила Кристина, хватая его за руку, как будто хотела удержать силой. – Ты должен оставаться здесь столько, сколько потребуется для доказательства виновности Леона дю Бопре. Но я просто ненавижу себя за то, что обманываю дедушку.
Рид медленно провел пальцем по ее подбородку.
– Нечистая совесть – это тяжелая ноша, верно?
– Да. – Мысли Кристины путались от его легкого прикосновения. – Чем дольше мы лжем, тем больше вреда это принесет в будущем.
Он приподнял ее лицо.
– Не бойся. Я не допущу, чтобы во всем обвинили тебя одну. И обещаю быть рядом, когда ты решишь открыться дедушке.
– Я не думала, что это зайдет так далеко.
– И я не ожидал, что произойдет столько всего, – признался Рид, не отводя от нее взгляда. – Я говорю о том, что произошло между нами.
Кристина старалась сдерживать свои чувства, не дать им вырваться из-под контроля.
– Ты никогда не просил и не брал того, чего бы я сама не хотела тебе отдать всем сердцем.
Рид наклонил голову, и их губы слились. Кристина поднялась на цыпочки, приникая к нему. Он целовал ее медленно, наслаждаясь и обольщая. Эта чувственная атака заставила Кристину обнять его за шею, прижимаясь, умоляя продолжать. Его язык ощущал нежную влажность ее языка, острые края ее зубов. Одной рукой Рид поддерживал ее за спину, вторую положил на ягодицы, чтобы притянуть ее еще ближе, заставить почувствовать его возбуждение.
– Ох!
Испуганные, они разомкнули объятия. В дверях стоял Жан-Клод. Веселые искорки в его глазах никак не сочетались с величественным нарядом римского сенатора.
– Прошу прошения за то, что прерываю вас, дети мои, но и после бала у вас будет достаточно времени для таких развлечений. Полли уже наверняка ждет нас.
Из-за плохой погоды они договорились встретиться прямо на балу. Улицы заполнила жидкая грязь по щиколотку, что очень замедляло и даже делало опасным путешествие в экипаже. Туфельки Кристины защищали кожаные боты, в которых было удобно пробираться по тротуару. Невзирая на грязь и дождь, масса гостей в остроумных и изысканных костюмах постепенно заполняла бальный зал. Полли тотчас увидела своих друзей.
– Вы должны надеть маски, – смеясь, сказала она. – И не снимать их до полуночи.
Прибывшее трио послушно выполнило ее указание.
– Позвольте, моя очаровательная молочница. – Предложив ей руку, Жан-Клод повел Полли в танцевальный зал; она кокетливо смеялась.
Рид подождал, пока Кристина снимет темную накидку и боты, и тоже пригласил ее на танец. Потом она танцевала с джентльменом в костюме короля Генриха VIII. Вдоль стен стояли ряды стульев, за которыми на пространстве шириной в три фута толпились креолы, дожидаясь своей очереди пригласить дам на танец. Кристина пользовалась успехом и, к своей досаде, только изредка видела Рида на другом конце зала. Вечер продолжался, но Кристина не могла избавиться от ощущения, что за ней кто-то следит.
Все вокруг казалось странным, словно во сне. Люди скрывались за масками, ни один не был тем, кем старался предстать. Посмотрев вокруг, Кристина, не могла не удивиться тому, что слишком большое количество гостей-мужчин красовалось в костюмах военных. Было что-то знакомое в человеке, надевшем костюм дьявола, но она никак не могла уловить, что именно. Несколько раз ее задел кто-то, скрывавшийся под маской известного мореплавателя Уолтера Рэли. Он пробормотал извинения – она узнала голос Леона дю Бопре. Кристину порадовало, что он не приглашал ее на танец. Было бы трудно отказаться, не устроив сцены. Время от времени она замечала в толпе Полли и дедушку, которые, казалось, не расставались ни на миг. Если бы они с Ридом были сейчас вместе, она чувствовала бы себя гораздо лучше.
Им удалось встретиться только почти в полночь.
– Я хочу, чтобы мы сейчас же ушли, – прошептала Кристина.
Положив руку ей на талию, Рид наклонился и проговорил, заглушая шум толпы:
– Как только все снимут маски, я найду твоего дедушку и скажу ему, что у тебя разболелась голова.
Кристине пришлось согласиться с Ридом, хоть ей и не терпелось поскорее оставить шумный, переполненный зал. Леон в костюме Уолтера Рэли пробрался в центр комнаты, поднялся на возвышение и поднял руки, требуя тишины. Постепенно все смолкли.
– Господа и дамы, святые и грешники, наши знаменитые гости, у меня есть для вас удивительный сюрприз.
Волна нетерпения прокатилась по залу. Широко улыбаясь, креол дожидался, пока все стихнет. Кристина вцепилась в руку Рида, чувствуя, что сейчас произойдет что-то ужасное. Она оглянулась, пытаясь обнаружить путь к отступлению. Но бегство было невозможным, их окружала плотная толпа жаждущих развлечения гостей.
– Я решил, – лучезарно улыбаясь, продолжал Леон, – что маскарад – самое лучшее место, где можно сорвать маску с человека, который притворяется кем-то другим. Человека, который защищает свою честь, а сам бесчестен. Который ходит по городу, получает приглашения в наши дома...
Кристина едва могла слышать его слова из-за гула в ушах.
– Человек, дорогие гости, – медоточивый голос Леона победно зазвенел, – который пошел на хладнокровное убийство.
Кристина почувствовала, как напряглось, окаменело тело Рида. Она оглянулась в последней, безумной, надежде и увидела, что теперь их окружает кольцо мужчин в военной форме и масках. «Это настоящая форма, – с упавшим сердцем подумала она, – а вовсе не маскарадные костюмы».
Леон с коварной улыбкой указал на Рида.
– Человек, прибывший с острова Сан-Доминго и известный нам под именем Этьена Делакруа, на самом деле Рид Александер, которого приговорили за убийство моего брата Гастона дю Бопре. Держите его!
Солдаты сомкнули кольцо, грубо схватив Рида и завернув ему руки за спину, а он отбивался, пытаясь освободиться. Один из солдат сорвал с него маску, и все увидели, каким отчаянием исказилось лицо Рида.
– Нет! – закричала Кристина, умоляя испуганных гостей поверить ей. – Рид Александер не виноват. Он никого не убивал. Это Леон дю Бопре убил своего собственного брата.
– Молчать! – проревел Леон. – Не слушайте бредней этой одурманенной женщины, она даже не его жена.
Ярость охватила толпу. Жан-Клод и Полли протиснулись к Кристине.
– Внучка, неужели это все правда? – потребовал ответа старый граф.
– Рид не виноват в убийстве Гастона дю Бопре. Сейчас только это имеет значение.
– А слова «честь семьи» для тебя ничего не значат?
– Не обвиняйте ее. Она ни в чем не виновата. – Рид пытался высвободиться из державших его рук. – Я принудил ее помогать мне.
– Принудил? – Жан-Клод, казалось, был готов голыми руками разорвать на части того, кто покусился на честь его внучки. – Каким образом?
Сжав руки, Кристина повернулась к деду и, пылая негодованием, попыталась объяснить:
– Ты говоришь о чести. Рид спас мне жизнь. Если бы не он, я бы погибла на острове. И позволить ему остаться, чтобы доказать свою невиновность, – небольшая услуга по сравнению с этим.
Дед и внучка в тяжелом молчании смотрели друг на друга, забыв о присутствии посторонних, потом плечи Жан-Клода бессильно обвисли.
– Я не знал...
Чувствуя, что он лишается поддержки толпы, Леон громко заявил:
– Леди и джентльмены, у меня есть для вас еще одно развлечение. – Он махнул рукой, чтобы все замолчали. – Хочу представить вам особенного гостя.
Худощавый мужчина в красном бархатном костюме дьявола, который, как заметила Кристина, весь вечер следил за ней, поднялся на возвышение и встал рядом с Леоном.
– Я тоже хотел бы положить коней этому маскараду. – Он сдернул маску и небрежно отшвырнул ее в сторону, глядя на присутствующих ледяными голубыми глазами, поблескивающими от злобной радости.