— Капитан Оливер, рад с вами познакомиться, сэр. — Дрю выдержал паузу. — Говорят, вы были дружны с отцом мисс Дю Шамп?
— Да.
— Мистер Оливер, я составлял контракт для Жана Кювье на предмет продажи пароходства Дю Шамп. По вашему мнению, Жан сделал честное предложение мистеру Дю Шампу?
— Конечно же, нет, — ответил капитан.
— Как по-вашему, почему мистер Дю Шамп все же подписал этот контракт? — спросил Дрю.
— Протестую! Он предлагает свидетелю делать выводы! — крикнул Финни.
— Ваша честь, я могу доказать, что мистер Дю Шамп не совсем отдавал отчет в своих поступках, когда подписывал эти бумаги, если мне, конечно, позволят продолжить, — обратился Солье к председательствующему.
— Только побыстрее, защитник.
— Я повторю вопрос. Почему мистер Дю Шамп подписал такой плохой контракт?
— Энтони Дю Шамп знал, что умирает. Ему поставили смертельный диагноз — рак крови. И потому, чтобы спокойно умереть, ему был необходим кто-то, кто мог продолжить его дело и позаботиться о дочери. И еще он боялся, что Лайла навсегда останется в монастыре и никогда не выйдет замуж.
— А каким образом мистер Кювье узнал о желании мистера Дю Шампа видеть свою дочь замужем?
— Мы ужинали втроем, как раз накануне того дня, когда вы представили контракт. За ужином Жан упомянул, что как-то раз видел Лайлу в офисе мистера Дю Шампа. Мистер Кювье сообщил моему другу, что его жена Мариан умерла, и теперь он очень одинок. Как только Жан узнал, что предсмертным желанием Энтони является брак дочери, он решил убедить мистера Дю Шампа в том, что станет наилучшим мужем для Лайлы и всегда будет о ней заботиться.
— А на этом ужине никакие деньги не упоминались? Я имею в виду предстоявшую сделку?
— Не знаю, я ушел рано, чтобы дать им возможность обсудить деловые вопросы тет-а-тет.
— Вы очень удивились, когда мистер Дю Шамп посвятил вас в детали подписанного им контракта?
— Само собой, ведь Энтони Дю Шамп был человек умнейший. Он ни за что не подписал бы такого контракта, если бы у него не было на то особых причин.
— Протестую! Свидетель делает выводы, ваша честь!
— Принято. Свидетель, не растекайтесь мыслью по древу.
— Хорошо, сэр.
— В тот вечер, когда вы ужинали с Лайлой, вы сказали ей, почему отец хотел, чтобы она вышла именно за Жана?
Капитал на мгновение призадумался.
— Нет.
— А почему?
— Я не хотел, чтобы она обижалась на родного отца.
Дрю сделал паузу, обдумывая слова Фрэнка.
— Как обстояли дела в пароходстве Дю Шамп к моменту продажи компании? Получал ли мистер Энтони прибыль?
Капитан нахмурился.
— Да, его бизнес процветал.
— А правда ли, что мистер Дю Шамп сказал своей дочери, что он полный банкрот?
Да. Она не хотела выходить замуж за Жана Кювье, и Дю Шамп считал, что в этом случае она согласится, а Жан будет о ней заботиться.
Лайла была потрясена. Ее родной отец солгал ей? Совершенно раздавленная и опустошенная, она утирала скользившие по щекам слезы. Если бы отец был с ней честен, этого кошмара не случилось бы.
А она винила Дрю в том, в чем был повинен исключительно отец.
— Когда вы узнали, что брак Жана и Лайлы недействителен, что вы почувствовали?
— Ярость… Ведь она моя крестница. Ее отец просил присматривать за ней. Но я находился к тому времени посреди Атлантики и никак не мог ее предупредить. К тому времени, когда я вернулся домой, я не был уверен, что окажу ей услугу, рассказав о других женах господина Кювье.
— Почему же?
— Ну, куда она пойдет? На что будет жить? По крайней мере, с Кювье у нее была крыша над головой. И я думал, что они счастливы.
— Так что же заставило вас думать иначе?
— За ужином я обратил внимание на ее несчастный вид. Она сказала, что ей ненавистно быть женой Кювье, и потому я решил рассказать ей всю правду, умолчав об обмане отца.
Фрэнк посмотрел на Лайлу.
— Я не хотел, чтобы она его ненавидела.
— Вы любите мисс Дю Шамп? — спросил Дрю.
— Конечно, ведь она моя крестница, и теперь, когда ее отец умер, я чувствую себя ответственным за нее.
— А вы смогли бы убить Жана Кювье за то, что он разрушил ее счастье?
— Конечно же, нет.
— Сообщите суду, где вы были ночью двадцать девятого марта. Есть ли у вас алиби, капитан?
— Да, сэр. Я находился на борту «Олимпиады», корабля, на котором утром следующего дня я ушел в море.
Лайла обратила внимание на то, как ссутулился Дрю. Должно быть, он очень устал сражаться за свою подзащитную.
— Благодарю вас, капитан Оливер, — он перевел взгляд на судью. — Я закончил со свидетелем, ваша честь, — сообщил Дрю и возвратился к столу адвокатов.
— Вы свободны, капитан, — промолвил судья. Зал взволнованно зашумел, но Лайла уже мало что слышала. Все ее внимание было обращено на Дрю.
Леденящий страх проник к ней в душу, когда она увидела, как он отводит от нее глаза. За те месяцы, что они были вместе, он никогда себя так не вел. Никогда. Каменные статуи выказывают больше чувств, нежели демонстрировал в этот момент Дрю.
— Обвинение, вызывайте своего следующего свидетеля, — скомандовал судья.
— Обвинение закончило на сегодня, ваша честь. Дрю тяжело вздохнул.
Судья посмотрел на него.
— Я собираюсь объявить перерыв в судебных заседаниях по случаю каникул на праздник Дня Благодарения. Суд возобновит свою работу в понедельник, первого декабря, в восемь часов утра.
— Но это же целая неделя, ваша честь, — возмутился явно расстроенный обвинитель. — Мы могли бы уже к среде закончить.
— Меня не будет в городе, — поставил его в известность судья. Затем прозвучал удар молотка. — Суд удаляется.
Солье молчал. Затем он встал и начал складывать в папку свои бумаги.
— Лайла, — позвал капитан Фрэнк.
Она обернулась и увидела, что он стоит совсем рядом. Она обняла своего крестного.
— Прости, я просто хотел предупредить тебя, но окружной прокурор перехватил мою записку. Не понимаю, как она к нему попала, — промолвил он, высвобождаясь из ее объятий.
Дрю повернулся и смерил капитана холодным взглядом.
— Я тоже не понимаю, вы разговаривали с тем, через кого передавали эту записку? — спросил он, совсем недружелюбным тоном.
— Да, этот мальчик уже много лет передает мою почту и выполняет всякие мелкие поручения для моей сестры, когда я в плавании. Мальчик обещал отнести записку в ваш дом, мистер Солье.
Дрю мрачно нахмурился, а Лайла вновь обратилась к Фрэнку.
— А как твоя сестра?
— Она больна. Подыскиваю ей сейчас новую сиделку. Последняя куда-то сбежала, пока я был в море.
Лайла улыбнулась и похлопала его по плечу.
— Ты обязательно кого-нибудь найдешь.
— Прости, Лайла, но боюсь, что мои показания причинили тебе вред, — расстроился Фрэнк.
— Да все нормально, Фрэнк, у тебя ведь не было иного выбора, кроме как отвечать на вопросы окружного прокурора. Очень жаль, что твоя записка так до меня и не дошла.
— Мне тоже очень жаль, — промолвил он, — и, пожалуйста, не злись на отца. Ведь он заключил эту сделку с Жаном лишь потому, что любил тебя и думал, что заботится о твоем будущем.
Острая боль пронзила сердце Лайлы. В глазах у нее потемнело.
— Я пытаюсь это сделать, Фрэнк, но если бы он был до конца честен со мной, я не оказалась бы в таком положении.
Фрэнк опустил голову.
— Порой и отцы совершают ошибки.
— Лайла, мы должны идти, — настоятельно потребовал Солье.
Она посмотрела на Дрю и поняла, что поездка домой будет как минимум полна событий.
— Увидимся позже, Фрэнк, — бросила она на прощание, пожав ему руку, после чего поспешила вслед за уже выходившим из зала Дрю.
В вестибюле их поджидала толпа репортеров.
— Я сейчас не в настроении с ними разговаривать, — процедил Дрю, хватая ее за локоть. — Пойдем, мы выйдем через черный ход.