Дженис, например, спасла семья, но она никогда, после того дня не сможет вновь появится в высшем обществе Бостона. Она также получила бл*дь судебный запрет не приближаться к нам меньше, чем на двести футов, я был уверен, что ей крылья подрезали. Ей дали выбор — либо она соглашается покинуть страну и тогда грязное слушанье судебного дела закрывается, либо…. Сидеть в зале суда с большим количеством прессы, поджидающей ее уже на выходе, желающей сделать самые нелицеприятные фотографии, растиражировав их энергичной публике, развлечением которой было читать, как знаменитости слетают с катушек… она решила, быстро взяв под контроль свое психо-дерьмо. Дженис может быть и сумасшедшая, но она не была дурой. Она выбрала Гонконг.
Моя же мама не вняла моему предупреждающему тону, отвернулась, делая глоток из бокала.
— Я не понимаю твою суету с продажей Блэкуотер. Старинное поместье должно принести доход. Все хорошо, что хорошо кончается.
— Какого хрена, мам? — взорвался я. — Я хочу получить объяснения, и хочу получить их сейчас. — Я ударил по столу рукой. — Почему отец отдал тебе полностью Блэкуотер?
Она нахмурилась от моей бомбы, которую я на нее сбросил.
— Следи за языком, Калеб, вспомни о своем воспитании, пожалуйста.
— А как я был воспитан… мда… вот интересно, дорогая мама, потому что я не очень помню тебя рядом с собой. Папу да, конечно, но я помню только нянь и сиделок, которые купали меня, кормили, одевали, играли, делали все те нормальные вещи, которые делают мамы со своими детьми. — Мне жаль, что я спрашивал ее в такой ситуации, но мне необходимо было знать. — Почему у меня постоянно было такое чувство в течение всей моей чертовой жизни, что ты сторонилась меня, будто едва могла терпеть своего собственного сына?
— Калеб, сейчас не время и не место для подобных разговоров. — Она оглядела комнату. Братья, мои сестры, Герман и Эллен, Брук, Джеймс, мои двоюродные братья — все застыли в ожидании, готовые услышать ее ответ. Всем было неловко, это было видно по их лицам. Я, в конце концов, чувствовал то же самое. Но в данную минуту меня мало интересовало, насколько уродливой может оказаться правда, изрыгаемая прилюдно.
Чертовый колокол зазвонил. Причем слишком, мать твою, громко. И это изменило все.
— Мадлен, ты должна сказать ему правду, — сказал Герман. — JW умер, и мальчик имеет право знать.
Все глаза в комнате обратились к моему дяде, в том числе и мои, и волосы у меня на затылки зашевелились.
А земля подо мной покачнулась.
— Блядь, скажи правду, что скрывала от меня всю жизнь? — закричал я ей.
Она вздрогнула, комфортно сидя, в своем кресле.
Единственное, что удерживало меня не слететь с катушек, рука Брук, которая заботливо терла мне спину, пытаясь меня успокоить, перед тем, как я окончательно выплесну все свое дерьмо перед всеми, которые были слишком важны для меня в этом мире.
Мать выпрямила спину и потеряла свою надменность, которая обычно не сходила с ее лица. Я понял, что правду, которую она собиралась мне сказать, изменит все.
Она повернулась ко мне и спокойно произнесла:
— По правде говоря, Калеб, ты не мой сын.
$$$
Облегчение. Я почувствовал облегчение, впервые за тридцать один год своей жизни, почему моя «мать» не проявляла особой озабоченности по поводу меня. Теперь мне не стоит задаться вопросом, что я сделал не так, что она меня разлюбила. Теперь я все понял. Теперь, наконец, для меня открылся гребанный смысл. Я полностью не обращал внимания на присутствующих в комнате. Я понимал, что они все еще здесь, но меня это не волновало. Правда — вот, что меня волновало на данный момент, поскольку от любого из них было нечего скрывать.
— А отец? — тихо спросил я, потому что боялся услышать ответ.
— Твой отец был твоим отцом, Калеб. Ты его сын, но не мой. — Я почувствовал еще большее облегчение от осознания, что все мое существование не было ложью. Я был настоящим Блэкстоуном.
— К-к-как это произошло?
— Вскоре после того, как мы поженились, я узнала, что у твоего отца была любовница. Из обслуживающего персонала, девушка по имени Мелоди Рейнфорд, студентка из Англии. Да, она была англичанкой, — произнесла она таким тоном, который мне совсем не понравился. Но я держал язык за зубами, потому что хотел услышать продолжение. — Она забеременела, и родился ты. JW с ума по ней сходил, и я вполне уверена, что он бы бросил меня и женился на ней, если бы она не умерла через три недели после твоего рождения.