— Как с Розѐ?
Она кивнула.
— Как они и другие.
Я имела в виду это как угрозу, но она считала уничтожение Розѐ делом чести.
— Ты уничтожила людей, Рене? Тех, кто больше всего пытал тебя во время испытаний?
Она взяла меня за локоть.
— Мы должны доставить тебя вниз. Мистер Синклер будет нервничать.
— Рене, ты не можешь просто прервать меня. Мне нужно знать. — Я даже не рассматривала по-настоящему предложение Люция на Кубе — власть, которую он получит после становления его как Суверена. Но Рене вторит его чувствам: победа, а потом все остальное встанет на свои места. Права ли Рене? Была ли помощь Вайнмонтам самым верном путем к уничтожению всей игры? Убрать всех изнутри? Возможно, но для Рене это не сработало.
— Тебе нужно идти. Вам лучше не опаздывать на вечеринку Кэла. Это будет плохим началом для твоей ночи. — Рене пронеслась мимо меня и открыла дверь, прежде чем подтолкнуть меня в нее.
Я пробыла рядом с ней достаточно долго, чтобы понять, что информация будет сцеживаться по капле. Она практиковалась в уклонении от моих вопросов. Мне просто хотелось сломать ее стены, увидеть все изнутри и уйти с информацией. Но это никогда не произойдет. Не с Рене. Всегда ли она уклонялась от вопросов или была вынуждена стать такой из-за испытаний на судах Приобретений, я никогда не узнаю.
Я медленно маневрировала по лестнице на каблуках рядом с Рене. Оказавшись внизу, услышала голоса на крыльце. Люция и Синклера.
— Расскажешь мне все, когда вернешься. — Она вытащила длинный темный мех из шкафа в фойе.
— Это для меня? — Я не носила мех, но пальто светилось невысказанной роскошью и умоляло, чтобы до него дотронулись.
— Сегодня утром я привезла его из хранилища с климат-контролем. Это соболь. — Она протянула пальто.
— Не уверена.
Я провела пальцами вниз, каждая ворсинка мехового пальто казалась глаже, чем предыдущая.
— Зато я уверена. Давай. Там холодно.
Повернулась и скользнула одной рукой, а затем другой в пальто. Оно было тяжелым и теплым, самым мягким, что я когда-либо ощущала. Я рассмотрела свою внешность в зеркале фойе. Даже за пару месяцев, на протяжении которых я оказалась вовлечена в эту жестокую игру, мои глаза, похоже, ужесточились. Или, может быть, причиной тому что-то внутри, что изменилось, стало сильнее. Я слегка наклонила свой подбородок, словно подготавливаясь к тому, что должно было произойти.
Рене вытащила мои волосы из-под пальто и рассыпала их по плечам.
— Все будет отлично. Они не причинят тебе вреда вне судов.
— Ты наверняка это знаешь? — Я открыла входную дверь.
— Ничто никогда не бывает наверняка, — криво улыбнулась Рене.
С этой загадочной крупицей мудрости я вышла в холодную ночь. Вайнмонт и Люций умолкли, когда я приблизилась, но тяжелое напряжение взмыло в воздух.
— Стелла… — начал Люций.
Вайнмонт повернулся и выступил перед братом, протянув мне руку.
На обоих мужчинах были новые черные смокинги, пошитые по их фигурам. Волосы Люция были приглажены гладкими волнами, а Вайнмонт был обычным темным и взъерошенным совершенством. Чисто выбритые убийцы сердец. Они были красивы, каждый по-своему. Люций гладкий и изысканный. Вайнмонт грубый, почти твердый, хотя все в нем было отполировано.
Люк ждал на подъездной дорожке, лимузин конкурировал с чернилами темной ночи. Я проигнорировала Вайнмонта и схватилась за поручни лестницы, держась за них, как за дорогую жизнь, пока выстукивала каждый шаг в своих каблуках. Когда снова встала на ровную землю, вздохнула с облегчением.
— Мисс Руссо. — Люк коснулся края шляпы и открыл мне пассажирскую дверь. Я села в машину, мех скользил по коже, словно масло по дну теплой кастрюли.
— Даже, блядь, не пытайся, — голос Вайнмонта пронесся над шумом двигателя, и он сам сел рядом со мной.
Люций сел на переднее пассажирское сиденье, повернувшись и улыбнувшись.
— Ты чертовски великолепна.
Хоть я и знала, что это уловка, простые слова, все равно не смогла остановить жар на щеках.
— Спасибо.
— Езжай, — рявкнул Люку Вайнмонт.
Лимузин тронулся с подъездной дорожки, и вскоре мы проносились по межштатной трассе в направлении сердца Нового Орлеана.