Меня интересовал вопрос, сколько Маргарет пришлось заплатить, чтобы ее приняли в это логово монстров. Мы никогда не были близки, когда она поспешно вышла замуж за моего отца. Она считала меня скорее неудобством, чем чем-либо еще. Должно быть, это дело рук ее сына.
Дилан провел рукой по моей щеке.
— Ты в порядке?
— В порядке. Просто не понимаю…
— И никогда не поймешь, Стелла. Потому что мы разных пород. — Кэл посмотрел на меня сверху вниз, будто я была непослушным ребенком, которому нужно было преподать урок манер. — Дилан испытывает к тебе любовь, это ясно, но какая любовь может быть у льва к ягненку? Он этого не понимает, но ты ниже его, точно так же, как ниже всех остальных в этой комнате. Не имеет значения, как красиво ты оденешься, какие нацепишь на себя драгоценности или что-то еще.
— Тебе не обязательно так говорить о ней. — голос Дилана звучал грубо, хотя он по-прежнему нежно прикасался к моей щеке.
— Я всего лишь излагаю факты, Дилан. И все. Не нужно недоразумений. Маргарет, могу я показать тебе свою любимую орхидею здесь, в оранжерее? Дадим этим двоим шанс поболтать?
Маргарет уставилась на меня, а затем на сына, покачала головой и взяла Кэла за руку. Она изучала меня так же, как и все время, когда я знала ее, как будто я была интересным животным или насекомым. Достаточно интересным, чтобы исследовать, но слишком жалким, чтобы подходить к нему. Не сказав ни слова, она ушла, когда Кэл начал говорить о растениях.
Дилан снова обнял с таким же рвением, прежде чем отстранить меня от себя.
— Это сработало. Не могу поверить, что мы вошли в круг, и я здесь с тобой. — Он улыбнулся, юность сияла на его загорелой коже и в светло-карих глазах.
— Ты можешь меня вытащить?
Его лицо помрачнело, уголки рта опустились.
— Я не знаю. Кэл не очень охотно делится грядущим процессом, в который ты попала.
— Ты о Приобретении?
Он кивнул.
— Да. Он говорит, что в следующие выходные будет большая рождественская вечеринка, где мы полностью поймем, что это такое.
— В следующие выходные? — Я думала, что у меня больше времени. Думала, у меня есть еще минимум две недели. Но нет, Рождество приближалось быстро. Тошнота волной омыла меня, но мне пришлось сосредоточиться. Мне нужна была информация.
— Да, он говорит, что это большой выезд в чей-то дом в лесу к северу отсюда. Вечеринка на два дня. Не представляю, что это. Я не очень люблю отдых за городом, но Кэл убедил меня, что мне понравится охота. — Он пожал плечами, совершенно не ведая, о чем говорит.
Мое сердце сжалось, а слезы обожгли глаза.
— Значит, ты поедешь на рождественский суд?
— Да, мы вроде как должны. Это часть всего, что касается присоединения к клубу. И, возможно, когда я больше вотрусь в доверие, я смогу вытащить тебя. Ты будешь там, так ведь?
— Да. — Я уставилась в пол.
— Стелла, что такое? — Он схватил меня за руки. — И что ты имеешь в виду под «судом»?
— Рождество. Это суд.
— Как с твоим отцом?
Я покачала головой и снова посмотрела на него, едва держа слезы под контролем.
— Я уже прошла один суд.
— Я не слежу за этим. — Он крепче сжал мои руки, словно давление каким-то образом заставит его понять. Но был только один способ показать ему, о чем я говорила. Я должна была.
Я развернулась всем телом, сев к нему спиной. Резкий вдох, когда он увидел мою спину и прикосновение пальцев к моей коже, заставили две слезы упасть — идеальные, прозрачные капли, потерявшиеся в черной ткани моего платья.
— Кто это с тобой сделал? — произнес Дилан сдавленным шепотом.
— Они все.
— Кэл? — Кончики его пальцев погладили каждую метку.
— Нет, но неважно, кто это сделал. Это они. Все они. Они все это делают. — Почему мне не хотелось говорить ему, что Вайнмонт нанес эти раны? Я могла бы сказать, могла бы произнести его имя, но я не сделала этого.
Я подняла глаза и поймала взгляд Люция, смотрящего на меня, его глаза горели, даже когда Брианна прогибалась под его прикосновением. Теперь она оседлала его, ее юбка задралась, руки зарылись в его волосы. Он взял в ладонь одну из ее грудей, другую руку положил на ее задницу, пока она целовала его шею. Несмотря на это, его прямой взгляд был направлен на меня, приковывая меня к месту. Мой разум скручивало от разговора с Диланом, даже если его пальцы все еще прослеживали по воспоминанию о пытках, написанных на моей коже.